Герштайн улыбнулся, услышав голос иезуита. Несмотря на необходимость раннего визита в штаб и случайную встречу с Гауптштурмфюрером, Курт чувствовал себя легко и был спокоен. Очередное собрание Оберштурмбаннфюрер назначил на конец следующей недели, и Герштайн возлагал на нее большие надежды. Но сейчас ему не хотелось думать о делах. 
- Добрый день, Рикардо. Взаимно. - С улыбкой в голосе произнес он, - я освободился от службы несколько часов назад, и на пути домой приобрел лучший шоколад для Фрау Шрекк.
"Я сделаю это сам, так будет лучше", - решил Герштайн. Так будет лучше, если никто в Берлине не увидит Рикардо, выходящим из машины офицера СС.
- Я могу подъехать к пансиону около четырех часов, если это будет удобно. Как прошел твой визит к нунцию?

Реплика Фрау Шрекк на заднем плане заставила Герштайна тихо засмеяться.
- Еще немного и у тебя появится соперник на руку и сердце этой дамы, да простит мне эти слова моя жена.
За спиной щелкнул замок и дверь приоткрылась. Очевидно Фрау Кёрц вернулась от партного раньше ожидаемого, или Герштайн провел больше времени за раздумьями и разговором, чем предполагал.
- Гоподин Герштайн? - ее голос раздался в холле.
- Пожалуй, мне уже следует выезжать, - торопливо заметил Курт, - До встречи, Рикардо. Я постараюсь приехать быстрее.

- Фрау Кёрц, как прошел ваш визит к портному? - Герштайн поправил узел галстука, бросив взгляд в зеркало.
- Ёзеф почти закончил с платьем вашей жены, Господин Герштайн. Он так загружен, - женщина сокрушенно покачала головой, - ему пришли очередные заказы на изготовление формы. Он и мальчишки-подмастерья трудятся день и ночь...
- Разве он теперь работает над пошивом формы?
- Ёзеф сказал, что к нему приходили люди из СС, - фрау Кёрц бросила тревожный взгляд на Курта. Она давно работала в его семье, дружила с Марианной и детьми и хорошо знала, что Курт не слишком доволен своим положением в СС, - теперь он работает вдвое усерднее, но ему почти не платят.
- Ёзеф Штенберг еврей?
- Боюсь, что так, Господин Герштайн.
Женщина расстроенно опустила взгляд в пол. Курт успокаивающе погладил ее по плечу. Кёрц была в доброй дружбе со старым Штенбергом и часто навещала его просто так, чтобы побеседовать о происходящем и узнать некоторые новости.
- Мне нужно ехать, Фрау Кёрц, - мягко произнес Герштайн, чуть погодя, - меня ждут. Может быть вы хотите навестить мать? Я могу отвезти вас.
- Не стоит, Господин Герштайн. Поезжайте. А я пока приведу дом в порядок.
Она слабо улыбнулась, но не посмотрела ему в лицо.

Герштайн вышел из дома и, бережно уложив пакет с продовольсвием на пассажирское сидение, сел за руль.
Машина неспешно тронулась с места. По небу медленно переползали молочно-белые облака, время от времени ненадолго прикрывая солнце.
Германия будто внезапно обрела цвет, но разговор с фрау Кёрц не выходил у Герштайна из головы. Он был расстроен и надеялся, что общество Рикардо облегчит его состояние, как это уже бывало.

Отредактировано Kurt Gerstein. (2010-09-09 14:02:18)

Под колесами хрустнула насыпь, когда Герштайн свернул на уже знакомую дорогу, вдоль которой тянулись ряды высоких деревьев. Под легким ветром шумели кроны. Пахло как-то иначе, совсем не по-осеннему.
Герштайн прикурил. Он редко навещал кого-то, кроме родных. У него не было близких друзей. Конечно, кто-то еще остался в его жизни с тех времен, когда он учился, но старые товарищи не приглашал его по вечерам на чашку кофе, да и сам Курт не слишком привык к дружеским визитам к кому-либо, кроме сестры и, изредка, отца. Он знал, что многие одобрили бы его, узнав, что он поступил на службу в СС. Не все, разумеется. Но многие. Может быть поэтому ему так не хватало общества Рикардо. Не хватало возможности говорить откровенно, не быть кем-то другим. Не держать голову высоко поднятой, как этого требует его положение по службе..
Герштайн усмехнулся своим мыслям. А ведь если бы не было этой войны, возможно, их пути никогда не пересеклись бы. Это не делало обстоятельства лучше. Конечно нет. Это только добавляло сложности в его жизнь.
Впереди показалось низкое здание пансиона. Герштайн сбавил скорость.

Он оставил машину на том же месте, что и вчера. Старые колеи не были размыты ночным дождем, и это вызвало странное ощущение в его душе. Курт вернулся туда, где его ждали. Почти, как если бы он вернулся домой.
Герштайн постучал в дверь.

Отредактировано Kurt Gerstein. (2010-09-09 15:34:47)

Вероятно у него был весьма растерянный вид, когда Рикардо открыл ему дверь. Герштайн даже не поприветствовал его, просто стоял и смотрел в лицо своего молодого товарища. А затем вдруг рассмеялся. У него даже закололо в боку.
- Никогда не думал, что увижу вас в таком виде, святой отец, - Герштайн фыркнул и осторожно стер мучную полосу со лба Рикардо, - не решаюсь спросить, чем ты был занят все это время, которое я провел в дороге.

Отредактировано Kurt Gerstein. (2010-09-09 16:24:10)

- Я чувствую себя Рейхсфюрером. Сам дипломат Ватикана был в тщетных поисках пудры ради меня, - Герштайн, смеясь, учтиво поклонился, заложив руку с пакетом за спину. Переступив порог, он протянул свою ношу Рикардо.
- Здесь шоколад и еще кое-что для тебя и Фрау Шрекк, - проинформировал он, - со склада мне поставляют наиболее качественные продукты. В Берлине крайне дорого будет приобрести что-либо настолько хорошее в это время.

- Боюсь, что Папа решит, что Германия плохо действует на тебя и отзовет тебя обратно, в Италию. Что я буду делать, если лишусь твоего общества? - Герштайн усмехнулся, поднимаясь следом за Рикардо по лестнице.
- Я не мог прийти с пустыми руками. Склад снабжает нас продовольствием каждый месяц, так что мой дом не опустеет на продовольствие. Не волнуйся.
Он мягко, в шутку, подтолкнул Рикардо в спину.

В кухне стоял аромат выпечки и сахара. Герштайн почувствовал разлившееся внутри тепло. Фрау Шрекк стояла, уперев руки в бока и глядя на них обоих с наигранным возмущением.
- Фрау Шрекк, - Курт склонил голову, приветствуя даму, - Я прошу у вас прощения за это недоразумение. Ватикан непременно должен принять меры!

Отредактировано Kurt Gerstein. (2010-09-09 17:22:10)

- Мой почерк так плох? - Герштайн возмущенно приподнял брови, - ты невозможен, Рикардо.
Курт покачал головой, все еще улыбаясь.

- Тоже мне помощничек, - тем временем сварливо отозвалась Фрау Шрекк, выставляя на стол приборы, - если бы первые десять яблок были очищены, как я сказала, не пришлось бы мучиться со вторым десятком! Господин Вебер, вы понесете убытки, если возьмете его на службу. Он два раза обрезал себе пальцы сегодня!

Герштайн рассмеялся словам старушки и дружески приобнял Рикардо за плечо:
- Боюсь, что не без этого, фрау Шрекк. А ты даже не знаешь, что на себя берешь, - Курт продолжил, уже обращаясь к Фонтана, - моя гувернантка, фрау Кёрц, доведет тебя до самоубийства. На кухне она превращается в истиного Дьявола!

Герштайн напрягся на мгновение, когда Рикардо назвал его по-фамилии, но фрау Шрекк, казалось, не обратила на это внимание, и Курт успокоился.

- Садитесь за стол, господа, - старушка поставила форму с пирогом и вернулась к стенному шкафу, вытащив от туда бутылку кофе и бутылку вина, - у меня немного осталось этого пойла от моего покойного мужа и сына, но Карл, помнится, говорил, что оно весьма недурно на вкус. А вы, Господин Вебер, закуривайте, да поскорее. Запах вашего табака я до сих пор чувствую каждый раз, проходя мимо комнаты Рихарда, и я не хочу чтобы этот аромат так скоро выветрился из моего дома.

Она нашла места для кофе и вина и устроилась во главе стола. "Здесь ее королевство," - думал Герштайн, занимая место с краю, - "и она действительно выглядит, как королева."

Герштайн смотрел на них и ему казалось, что все изменилось. Что это другой мир. Что в нем нет Гитлера, нет СС, нет ничего, что тяготило бы его. Ему хотелось обнять Фрау Шрекк и поцеловать ей руки. Ей непременно нужно будет подарить цветы. Таким женщинам, как она нужно дарить цветы каждый день. Она была очень похожа и непохожа на его мать одновременно. Ему хотелось так же крепко обнять Рикардо и дать ему слово, что война кончится и все будет в порядке. Что в Германии снова станет спокойно, как в те годы, когда Курт еще был совсем молод. Но он просто сидел за этим столом, вдыхая теплый аромат этого старого дома, теста, запеченных яблок, думал о том, что все изменилось и был счастлив.
- Полагаю, что с вином проблем будет меньше, - усмехнулся Герштайн, - я уверен, что все итальянцы умеют разливать вино, как немцы - шнапс.

Отредактировано Kurt Gerstein. (2010-09-09 19:03:46)

- Я думаю, что это привозное, - заметил Герштайн, - в наших условиях виноград не зреет. О, в шнапсе нет абсолютно ничего особенного, - он усмехнулся, - просто в Германии первое, что тебе предложат, если ты посетишь ресторан, будет кофе или шнапс. Иностранцы шутят, будто все немцы работают на шнапсе, как советы на водке, а французы и итальянцы - на вине. Я дам тебе попробовать как-нибудь. Думаю, что все таки такого эффекта, как с табаком не будет, если ты пробовал до этого алкоголь.

Он посмотрел на Фрау Шрекк. Она потягивала вино мелкими глоточками, и в ее взгляде было что-то такое, как если бы она сидела сейчас за столом со своими родными детьми.

- В Германии принято пить шумно и в большом обществе, - мягко заметил Герштайн, - но мне кажется, что нам большое общество не нужно. Думаю, следует предоставить первый тост хозяйке. Фрау Шрекк?

Старушка улыбнулась, поднявшись со своего места. Курт и Рикардо встали тоже.
- Я бы сказала сейчас, что следует выпить за окончание этой бессмысленной войны, но у меня другие мысли. Я сделала выбор когда-то, правильный выбор, - произнесла фрау Шрекк, - я вышла замуж. Вырастила сына, а затем похоронила его. И у меня все равно была хорошая жизнь. Поэтому я хочу, чтобы вы тоже сделали правильный выбор. Выбор, после которого, вы сможете сказать когда-нибудь, что у вас была хорошая жизнь, несмотря на то, что в нее вмешалась война.

Она подняла бокал.

Отредактировано Kurt Gerstein. (2010-09-09 19:40:03)

Герштайн почувствовал как нещадно начало жечь под веками, но он не позволил слезам выступить. Курт сделал глубокий вдох и тоже поднял бакал. Кухня наполнилась чистым звоном. Вино было терпкое и приятное на вкус, и в этот момент, в эту минуту, Герштайн почувствовал, что человечность в нем не обросла жестким панцирем, не начала отмирать, как он беспокоился каждый раз, когда слышал разговоры своих сослуживцев и видел скрещенные кости на фурашках. Он оставался человеком. И он любил. И он хотел жить даже с той тяжестью греха, что была на его душе.

Курт улыбнулся им обоим. Если бы сейчас у него спросили, что он чувствует, Герштайну не хватило бы слов, чтобы описать, что вызвал в нем этот момент. Может быть это чувство он испытывал на своей свадьбе? или когда у него родился первый ребенок? Он не мог сказать наверняка.

Пирог был теплым, сочным и чудесно пах яблоками.
- Должен вам признаться, - восторженно заявил он, - что это самый вкусный пирог из тех, что я пробовал за последние годы своей жизни, если не за всю.

Отредактировано Kurt Gerstein. (2010-09-09 20:17:50)