- Юлианна, милая, ты не знаешь, где Ротгер?
- Это беспокойное недоразумение? - ласково улыбнулась мужу госпожа Вейзель и пожала плечами. - Не знаю, Курт, этот ребенок передо мной не отчитывается. И начисто игнорирует правила этого дома. Ты должен поговорить с ним, Курт. Перед соседями же неудобно. Вчера покрасил соседскую кошку в родовые цвета Дома Ветра, постоянно торчит в порту и на своей любимой горе, а на прошлой неделе приходили из адмиралтейства, сказали, что кто-то подменил флаг Талига на подштанники коменданта. Кто, они не видели, но уверены, что это Ротгер. Подсыпал кухарке в тесто соли, извел курицу...
- То есть, как извел? - удивленно уставился на жену Вейзель, почему-то живо представляя себе жениного племянника, с коварной усмешкой ощипывающего пеструю курицу, которую так обожала Юлианна. - Зарезал?
- Что ты! - не притворно испугалась женщина, - нет, конечно! Ротгер добрый мальчик, но уж больно пакостный и непослушный.
- Шило в заднице!
- Курт! Не ругайся в доме. Ты не на стрельбище. Лучше поговори с ребенком.
- Да какой он ребенок! Уже шестнадцать исполнилось. Решено: завтра приезжает Альмейда с сыном, пристрою Ротгера на корабль юнгой. Раз уж он жить не может без своего драгоценного моря, пусть идет по стопам отца.
- Ох, Курт, милый, этот мальчик слишком горяч даже для марикьяре.
- От бергера в нем его еще меньше. Не волнуйся, дорогая, я займусь судьбой сына твоей сестры....
***
- Ротгер, перестань! Веди себя прилично!
Терпение лучшего в Талиге мужа, отца и артиллериста подходило к концу. Разговор с племянником не клеился.
С трудом выловив Вальдеса, пока тот не успел удрать в порт, Курт пожалел, что не запер мальчишку с вечера. Вставал непутевый племянник в такую рань, в которую приличные люди еще десятый сон видят. И носился потом до самого вечера.
Несмотря на холодную весну Вальдес был покрыт загаром с головы до пят. Скупое хексбергское солнце, казалось, питало к племяннику Вейзеля особую слабость. Или все дело в том, что Ротгер весь день проводил на берегу моря, где соленая вода и ветер сделали свое дело, превратив юношу в настоящего марикьяре. Веселые вечно смеющиеся черные глаза, беззаботная улыбка во весь белозубый рот, казалось, Ротгер не прекращает улыбаться даже когда говорит. А громкий заразительный смех племянника знала в округе каждая собака.
- Прости, дядюшка, я собирался...
- Стоять! Сегодня ты останешься дома, Ротгер, - строго прикрикнул Курт, успев вовремя схватить мальчишку за шиворот. - Приезжает адмирал Альмейда с сыном, я хочу, чтобы ты познакомился с новым капитаном "Марикьяры". Ты, кажется, мечтал о море?
- Да, мечтал! - глаза Вальдеса вспыхнули радостным огнем. - Но Рамон, он такой...
- Какой? - терпеливо переспросил Вейзель и хорошенько встряхнул племянника.
- Нудный, - скривился Ротгер, осторожно выцарапываясь из крепкого дядюшкиного захвата.
- Он будущий адмирал, Ротгер. Он не может быть нудным, он должен быть серьезным, - устало вздохнул артиллерист, мысленно вознося молитву Святой Октавии за то, что из всего семейства Вальдесов ему свалился на голову только один его представитель.
- Нет, он, конечно, большой, крутой и все такое..., - Вальдес попятился к двери, пользуясь тем, что дядюшка ослабил бдительность.
- Альмейда - мой старый друг. Его семья уже несколько поколений служит Талигу верой и правдой.
- Не Талигу, а Дому Ветра и соберано. Марикьяре никому не подчиняются, дядюшка.
- Много ты понимаешь! Ротгер, стой!
Но племянника уже и след простыл. Не иначе понесся в порт, откуда только что донесся далекий пушечный залп, возвещающий о прибытии Южного флота.
- Бешеный! - вздохнул вслед удравшему отпрыску Вейзель и пошел предупредить жену о том, что не менее чем через час их дом будет полон гостей.
***
- Эстебан!
- Курт!
- Как давно мы не виделись! Дора Юлианна, вы хорошеете с каждым днем...
Ротгер отчаянно старался не зевать и то и дело одергивал манжеты белоснежной рубахи, в которую его, поминая то Леворукого, то Святую Октавию, втиснула служанка. Уложить в аккуратную прическу непослушные черные вихры так и не удалось, так что племянник Вейзеля, несмотря на все старания госпожи Юлианны и служанок, походил скорей на разбойника с большой дороги, чем на порядочного отпрыска благородной фамилии.
- Рамон, поздравляю, ты теперь капитан. Слышал, ты отлично справляешься. И так возмужал!
"Вот уже что верно, то верно, дядюшка, - мысленно съехидничал Вальдес, без стеснения пялясь на двухметрового сына альмиранте. - Верзила!"
- Курт, дора Юлианна, позвольте представить вам сына рэя Аларкона, Филиппа. А этот черноглазый молодой человек, наверное, Ротгер? - адмирал марикьярского флота обернулся к Ротгеру , и у молодого человека тут же перехватило дыхание. Даже улыбка стерлась. Альмиранте умел произвести впечатление. - Я знал вашего отца, молодой человек. Надеюсь, вы станете таким же отличным моряком, как и он.
- Я стану лучше, - нахально сверкнул зубами Вальдес, тут же обретая утраченную было уверенность и делая шаг вперед. - Только дайте шанс! А не дадите - сам возьму.
- Ротгер! - казалось, дядюшку сейчас удар хватит.
- Оставь, Курт, вот он, истинный дух моряка. Ну что, молодые люди, не будем вас задерживать. Идите, знакомьтесь. Рамон, ты останешься с нами? - альмиранте хитро прищурился, глядя на раздираемого противоречиями сына. - Или...
- Я останусь с вами, - серьезно отчеканил Раомн, сдвигая брови и украдкой бросая взгляд на дверь, через которую этот странный недобергер Ротгер утащил за руку ошалевшего от подобной фамильярности Аларкона. С губ новоиспеченного капитана сорвался разочарованный вздох. Понятное дело, он уже взрослый мужчина, ему за двадцать, а не по шестнадцать, как этим сосункам, но что-то ему подсказывало, что с Вальдесом и Филиппом было бы намного интересней, чем в обществе достойного, но такого чопороно-занудного Вейзеля и собственного отца.
- Как он тебе, Рамон? - рэй Эстебан хлопнул сына по плечу и подмигнул. - Из него выйдет отличный адмирал со временем, как считаешь?
- Скорей, пират, - неожиданно тяжело выдохнул Рамон, шестым чувством чуя, что только что навязал себе настоящую головную боль. - Бешеный он какой-то.
Супруги Вейзель только молча вздохнули в ответ.
***
- Ты не марикьяре!
Не успели они выскочить за порог, как Вальдес припечатал нового знакомого к стене и ткнул пальцем в грудь. - Какой-то ты неправильный.
Внешность Филиппа и впрямь была нетипичной для марикьяре. Светлокожий сероглазый блондин, слишком смазливый для бергера и совершенно не похожий на черноволосых представителей южных островов, Аларкон против воли притягивал взгляд.
- И почему ты блондин?

- Ротгер Вальдес, будущий адмирал талигойского флота, - крепкое рукопожатие и вызывающая улыбка были ответом на надменность, промелькнувшую в поведении блондина. Несмотря на кажущуюся беспечность, Ротгер очень хорошо различал интонации собеседника, поэтому всегда безошибочно определял, когда дядюшка Вейзель сердится, а когда делает вид.
Другое дело, Вальдес никогда не показывал, что его что-либо задевает, поэтому и казался окружающим лучащимся непробиваемым оптимизмом и позитивом.
- Хорошо, - соглашался он тоже на удивление быстро, - значит, ты такой особенный. А как тебя назначили на должность рулевого при Рамоне? А какой он? А как с ним на одном судне? А он головой перекрытия не задевает, когда в трюм спускается?
Ротгер продолжал трясти ледяную ладонь Аларкона, удивляясь, как можно мерзнуть при такой погоде. У самого Вальдеса ладони всегда были горячими.
- Ты что, замерз? - вполне искренне обеспокоился полубергер и  удивленно уставился на гостя. - Ты прям как девчонка! Те тоже всегда мерзнут и в шали кутаются? Принести тебе одну из гардероба тетушки? Тебе пойдет, - Ротгер окинул Филиппа долгим насмешливо-восхищенным взглядом. - Из тебя полуится очаровательная бергерша, Липпо!
И не выдержав, расхохотался, отпуская пальцы Аларкона и сгибаясь пополам от смеха.

- Ах ты! - Ротгер, не ожидавший такой бурной реакции, не успел среагировать и, не удержавшись на ногах, плюхнулся на задницу, рукавом новой рубашки вытирая хлынувшую из разбитого носа кровь. - Блондинка ты кошачья!
На лице Вальдеса не было ни злости, ни ненависти, племянник Вейзеля улыбался искренне и беззаботно, как и тогда, когда протягивал руку для знакомства, только в глазах появилась какая-то бешеная веселая искра, как будто происходящее доставило Вальдесу удовольствие.
- Ну, давай!, - он не привык терять времени даром, змеей вывернулся из почти лежачего положения и зарядил ногой противнику в живот. Не успел Филипп разогнуться, как черноволосая бестия уже стояла на ногах и довольно скалилась.
- Что здесь происходит? - на пороге выросла долговязая фигура новоиспеченного капитана "Марикьяры". Аларкон вмиг поджал уши, и только, сузив серые глаза, бросал на противника яростные взгляды.
- Ничего не случилось, - Ротгер бросил на рукав рубашки, испачканной кровью, полный сострадания взгляд, трагично вздохнул и закатил глаза. - Разве не видно, рэй Альмейда....
- Капитан Альмейда, - нахмурился Рамон, ревниво оберегающий недавно полученный титул.
- Капитан Рамон, - покорно кивнул Вальдес, глядя на юного Альмейду полным обожания взглядом, как будто сказал то, что от него хотели услышать. - Когда мы выходили, я как раз хотел поинтересоваться у рэя Аларкона, как у вас там погода, на Марикьяре, но так засмотрелся в его прекрасные серые глаза, что навернулся со ступеньки. И вот, - еще один исполненный трагизма вздох, - рубашка испорчена. Тетушка будет сильно огорчена.
- Ты..., - Рамон растерялся, не зная, как реагировать на подобное нахальное поведение мальчишки. Был бы он его подчиненным - одно дело, но тут, он в гостях у господина Вейзеля, не может же он оттаскать за ухо его племянника, как нашкодившего кота. - То есть, вы не дрались? - капитан понизил голос и сузил глаза, точь в точь, как недавно Аларкон.
- Нет, конечно! - эти честные глаза просто не могли лгать. - Мы же только что подружились. Правда, Филипп?
- Филипп?! - требовательно вопросил Альмейда уже у своего подчиненного и широко расставив ноги, упер руки в бока, как привык стоять на палубе, где проводил гораздо больше времени, чем на суше.

- Через два дня?!! - Вальдес воззрился на Альмейду так, как будто только что обнаружил у него на плече кошку Леворукого. - В рейд? С вами? Вот увидите, рэй Аль...
- Капитан, - в голосе Рамона надежды уже не было.
- Капитан, - снова кивнул Ротгер, едва сдерживаясь, чтобы не пройтись колесом по веранде от радости. - Вот увидите, на что я способен!
- Жду не дождусь, - скептично громыхнул Рамон и досадливо поморщился. Похоже, от этого "юнги" на корабле будет больше хлопот, чем от партии каторжников. - Учти, юнга, я люблю порядок и уважаю дисциплину. И я не потерплю...
- А я разве не дисциплинированный? - обиженные глаза Вальдеса уставились на капитана с немым укором. Мол, как вы могли такое обо мне подумать.
- Посмотрим, - отрезал Рамон, понимая, что спорить будет себе дороже. Придется терпеть на судне эту бешеную юлу. Спасибо большое отцу с его добротой и готовностью помочь всяким там сыновьям своих старых друзей.
Вот к себе бы на корабль и брал. - А теперь марш в дом! Оба!
Наконец-то он может ему приказать. Ничего, он еще сделает из этого нахального мальчишки настоящего моряка. Главное - наглость поумерить и вбить в голову понятие субординации.
- Пойдем, Филипп, - Вальдес, ничуть не смущаясь тем, что они только что дрались, схватил Аларкона за рукав куртки и силком потащил в свою комнату.
***
- Ух ты! Ты совсем замерз, - Ротгер улыбнулся ,глядя на посиневшие губы и отмороженные кончик носа южного рэя. - Как ты умудрился? Жарко же.
В поведении юноши не было и намека на недавнюю неприязнь, собственно говоря, ее и не было. Ротгер всего лишь был слишком любопытен, а к резкой реакции на свое поведение давно привык. Впрочем, после того меткого удара по носу, он посмотрел на Аларкона другими глазами.
- А дерешься ты не как девчонка, - примирительно усмехнулся он, стягивая с блондина куртку, усаживая на свою кровать и укрывая теплой шерстяной шалью. Видно, тетушка утром забыла. - Хотя, - намеренно кривляясь, протянул Ротгер, - нет так круто, как бергерша. Те, знаешь, как скалкой огреть могут! Сиди тут, Липпо. Я сейчас поесть принесу и горячего чего-нибудь согреться. Ты пиво любишь? - продолжал тарахтеть Вальдес. - Отрава жуткая, но у нас его горячим пьют, согреешься мигом!
Скинув рубашку, Ротгер, ничуть не стесняясь присутствия в комнате постороннего, погрузил ладони в таз с холодной водой, оставшейся с утреннего умывания, прерванного дядей, и с наслаждением умылся. После чего накинул домашнюю куртку и с хитрым выражением лица отправился на охоту за провизией. Пойти и взять из столовой было слишком легко, Вальдес никогда не искал легких путей.
- О! - уже в двери. - А все-таки, ты в тетушкиной шали выглядишь таким милым, я был прав! - и удрал, покатываясь со смеху.

- Тетушка! - Вальдес подпрыгнул от неожиданности и едва удержал в руках корзину с нагло спертым на кухне съестным. Операция по хищению продовольственный припасов прошла успешно, и счастливый и гордый собой Ротгер уже осторожно пятился задом из кухни, когда туда вошла хозяйка дома, чтобы распорядиться оп поводу перемены блюд. - А я как раз... а меня послезавтра Рамон в рейд возьмет!
- Не Рамон, а капитан Альмейда, Ротгер! - Юлианна Вейзель почуяла неладное стоило только увидеть племянника ошивающимся на кухне. - И что ты тащишь в корзине, неугомонное ты дитя?! Ротгер, милый, - госпожа Вейзель ласково улыбнулась и пригладила растрепавшиеся волосы Вальдеса, тот привычно подставился под руку и прищурил один глаз, как дворовой кот. - Рэй Аларкон - благородный господин, а не щенок, которого ты подобрал на улице. Изволь и принимать его, как подобает персоне его положения. Почему вы не спустились в столовую?
- Нее, - скривился Ротгер, пытаясь спасти корзину от незапланированной инспекции. - Там дядя.
- Достойный повод, - рассмеялась Юлианна и отпустила племяннику легкий подзатыльник. - Даром, что вымахал выше меня, ты еще такой ребенок. Ну, куда тебе в рейд? Чем только Курт думает?
- Я уже взрослый, - важно раздулся Вальдес ослабляя бдительность, и Юлианна тут же завладела корзиной.
- Что у нас тут? О, Ротгер, милый, ну что это такое? - возмущению госпожи Вейзель не было предела.
Через пять минут провизия была аккуратно завернута и упакована в корзину. Кроме того там появились вилки, ножи и пара высоких бокалов.
- Вот, теперь порядок. Пиво вам подогреют и принесут. Ротгер! - неожиданно взволнованно воскликнула тетушка. - Где твоя рубашка?
Вальдес тяжело вздохнул и повесил голову. Что бы там про него не говорили, но расстраивать тетушку Юлианну он терпеть не мог.
***
Филипп обнаружился возле стола в компании с одной из его книг. Ротгер прищурился и широко улыбнулся. Значит, не такой этот благородный рэй и зануда, если ему интересно, чем живет обитатель комнаты. Шали на плечах гостя уже не было. Согрелся?
- Я вернулся! - звонко гаркнул Ротгер, опуская корзину на кровать и выуживая из-под куртки нелегально вынесенную бутылку вина. На всякий случай, если Филипп откажется пить пиво. - Соскучился? Слушай, сейчас принесут эту бергерскую отраву, и можно подняться на заброшенную террасу. Туда давно никто не ходит, но я соорудил там стол и перетащил два кресла. Ее обвивает плющ, и оттуда видно море. Не замерзнешь? А, ничего, мы тебя тепло оденем!
Беззаботно болтая, он аккуратно складывал теплы шерстяной плед поверх корзины. После чего, наконеу, заметил, Какую книгу листает его гость.
- Нравятся? - подмигнул Ротгер. - На самом деле они намного красивей. Они вообще не такие, кук тут нарисованы. И с ними весело.

Два дня пролетели, как два часа. Вальдес, кипя энтузиазмом и жаждой деятельности, исправно драил палубу, взлетал по вантам на марсы, помогал ставить паруса, по необходимости помогал чинить такелаж, пропадал то на баке, то на нижней палубе, заваливая вопросами канониров. Короче говоря, достал всех, от боцмана до последнего матроса. И, странным образом, завоевал любовь всего экипажа "Марикьяры".
За двое суток команда привыкла к непоседливому юнге, заразительных смех которого целые сутки напролет звенел с носа до кормы. Альмейда оказался прав: марикьярские гены взяли свое, из Вальдеса в скором времени обещал выйти отличный моряк. Море было у шалого хексбергца в крови.
Сам капитан так и не смог привыкнуть к этому "шилу в заднице", которому, казалось, все приказы были ни по чем. У Альмейды в прямом смысле болела от Ротгера голова. Парень просто не мог заткнуться, комментируя его распоряжения и задавая такую гору вопросов, которые заставляли капитана срочно ретироваться в каюту, спихивая эту чертову трещащую юлу на Аларкона.
Филлиппу, в отличие от капитана, бежать было некуда. Не бросать же в самом деле штурвал. Блондин переносил общество вездесущего хексбергца стоически, но боцман частенько подшучивал, что серьезная рожа рулевого только маска. Сам бы он уже точно вознес молитву создателю, чтобы это беспрестанно лыбящееся недоразумение смыло за борт первой же штормовой волной.
"Марикьяра" уже заканчивал рейд и повернул к Хксбергу, как вдруг сверху раздался крик марсового.
- По правому борту корабль!
- Квальдето цера! - Альмейда как раз поднялся на палубу. - Чей?
- Дриксы, капитан!
- Какого Леворукого они делают в нейтральных водах? - Рамон взял подзорную трубу и широко расставив ноги, чтобы не хвататься за рангоут, направил ее в указанном направлении. Качка за последние несколько часов заметно усилилась, как и ветер, до предела раздувший паруса. - Убрать брамсели. Взять рифы!
- Есть, капитан! - заорал боцман и бросился передавать команду дальше. - Шевелитесь, кошки закатные. По правому борту гуси, видать, светит нам сегодня бульон из гусятинки.
Матросы радостно заорали и бросились выполнять команду. Двухдневная спокойная прогулка по морю, да еще и в штиль, порядком достала команду. Куда лучше шторм и добрый абордаж.
- Отставить! - зычный голос капитана перекрыл очередное завывание ветра. - Вальдес, на бак живо!
- Я здесь, капитан! - чуть не наголову Рамону свалилось счастливое растрепанное чудовище и уставилось на начальство полными обожания черными глазищами. - Мы будем сражаться, правда, капитан?
- Смотри, - едва сдерживая улыбку, Альмейда передал юнге трубу. - Что ты видишь, Ротгер?
- Гусиный паштет! - радостно осклабился юнга.
Матросы довольно заржали. Шутки нового юнги давно полюбились команде.
- Ротгер, - нарочито строго прикрикнул Рамон. - Хватит зубы скалить! Что ты видишь?
- Корабль дриксенского флота, - протянул Вальдес, всматриваясь в обводы судна. - Торговый... капитан! Это торговое судно!
В голосе юного моряка слышалос неподдельное разочарование.
- Именно! Успеешь еще абордажной саблей помахать. Филипп, - это уже Аларкону. - Закладывай вправо, меняем галс, возвращаемся в Хексберг.
- Но капитан, - заныли матросы, почуяв, что добыча ускользает из рук.
- Отставить. Мы на службе у соберано, а не талигский рейдер. А ни альмиранте, ни соберано не приказывали нападать на мирных торговцев.
Посчитав вопрос решенным, Альмейда кивнул Аларкону, хлопнул по плечу Вальдеса и отправился с инспекцией на камбуз.
- Филипп, ну, Филипп, - продолжал канючить Вальдес, вцепившись в широкий белоснежный рукав рубашки марикьяре, - ну откуда мы знаем, что он мирный? А вдруг это разведчик? А вдруг....? - договорить Вальдес не успел, кое-что другое уже отвлекло его внимание. - Филипп, а дай порулить!

- Ротгер, если хозяин узнает, мне влетит, - Мирра, хорошенькая кухарка из "Морского Волка", покраснела от удовольствия, заметив, что племянник известного во всем Хексберге генерала Вейзеля пялится совсем не на колбасы и пироги, а на глубокий вырез ее рубашки, позволяющий по достоинству оценить все прелести девушки.
Вальдес ей нравился, как и многим девушкам форта. Красивый, веселый, смелый, о нем уже сейчас рассказывали такие небылицы, что хотелось счастливо смеяться и густо краснеть, и слушать, слушать, слушать...
Ротгер был легкомысленным и ветреным, но каждая вторая девица в Хексберге спала и видела, как со временем это буйный шальной ветер угомонится, остепенится и, наконец, женится. И почему бы не на ней?
Мечтала об этом и Мирра. И плевать, что она на пару лет старше.
- Я же не прошу тебя даром, - Ротгер сделал большие просящие глаза и уставился на девушку. - Я заплачу. Просто дай из хозяйской кладовой, а не из общей, вот и все. Он не заметит. А я тебе вот что подарю, - Ротгер достал из кармана большую розовую жемчужину и протянул девушкек. Смотри, она такая же милая, как твои щечки, - и Вальдес, смеясь, наклонился и звонко чмокнул девушку в щеку.
- Ох, Ротгер...
***
Возвратясь в общий зал со вторым кувшином вина, племянник Вейзеля почувствовал висящее в воздухе странное напряжение. А потом увидел и услышал то, что его вызвало.
Ощерившись злой веселой ухмылкой, племянник Вейзеля двинул напролом, прямо в круг, образовавшийся вокруг Аларкона.
- Эта дама со мной, Айк. И она не танцует, - во всеуслышание объявил Вальдес и со всего размаха шарахнул пьяного громилу кувшином по башке.
Айк смешно крякнул и осел, потеряв сознание.
Моряки зло зашумели, надвигаясь на Вальдеса.
- Чего лезешь, мелкий?
- Слышь, кажись, это тот марикьярский щенок этой сухопутной артиллерийской крысы, Вейзеля.
- А, этот бешеный? Слышал...
- Слышь, пацан, дуй отсюда, пока уши не оторвали!
Переступив через тушу Айка, Ротгер подошел ближе к Аларкону и положил руку на плечо стоящего рядом с ним высокого моряка.
- Шли бы вы, парни, проспались. Уже парня от девушки отличить не можете. Не стыдно своих обижать?
Моряки дружно заржали, и в адрес Филиппа посыпались новые оскорбительные шуточки.
- Ну, ладно, - счастливо улыбнулся Вальдес, щуря почерневшие от злости глаза, - Я пытался по-хорошему, Леворукий свидетель!
И, притянув к себе за плечо моряка, от всей души врезал ему в челюсть. А спустя секунду почувствовал, как кто-то схватил его за руку и впился зубами в запястье.
Дрался Ротгер часто, поэтому потасовкой в таверне его было не удивить Другое дело, что сейчас он был не один, а с Филиппом, которого здесь не знали, поэтому отказывались принимать за своего. Если бы у него было время, он бы объяснил этим пьяным идиотам, что они пристали к самому рулевому Альмейды, вряд ли бы они посмели даже вякнуть после этого. Еще бы извинялись пол ночи и стол накрыли. Но после того, как он врезал тому здоровяку, его почему-то уже никто не слушал. Главное, он дал Аларкону возможность действовать, избавив его от Айка.
Вальдес дрался с той же радостной неадекватной улыбкой и с такой же самоотдачей, с какой брался за все, что ему нравилось.
- Мужики, да он точно бешеный какой-то!
Ответом был заливисты злой смех. Кажется, ему подбили глаз. Ничего, добрые абвении дали ему второй.
- Филипп, к выходу! - Ротгер время от времени находил друга взглядом. Аларкон отменно дрался. Да уж, тому, кто посмеет обзывать его девчонкой, точно не поздоровится.
Они уже были на полпути к выходу. И тут очнулся Айк.
Дальнейшее Ротгер помнил смутно.
Кажется, они все же пробились и даже смогли выскочить из таверны, смутно припомнилась Мирра, взволнованная, заламывающая руки и сующая им огромный сверток, из которого торчали бутылки. Его заказ. Надо же, молодец девочка, не забыла.
А потом они кое как доплелись до реки и рухнули на песок под раскидистым деревом.
- Ты как? - прохрипел Вальдес, тяжело дыша, и сплевывая кровь.
Дышать было откровенно больно и лень, а на теле, казалось, не осталось и живого места.

- Зачем? - отмахнулся от предложения марикьяре Вальдес и кивнул на бутылку, которую Филипп держал в руке. - Есть вино. Сейчас обмоемся, приведем себя в порядок. Главное, на глаза тетушке не показываться. Она у меня знаешь какая? - Ротгер закатил глаза и тихонько взвыл. - Убить не убьет, но нравоучения на целый вечер обеспечены. Ух ты, какой шикарный синяк! - восхищенно присвистнул внук Вейзеля, наклоняясь к Аларкону и касаясь холодными пальцами скулы молодого человека.
Прикосновение вышло неожиданно бережным и осторожным. Нимало не смущаясь неожиданно возникшей близости, Вальдес широко улыбнулся.
- Ювелирная работа!
Вальдес отнял руку от лица рулевого «Марикьяры» и, вскочив на ноги, бросился к реке отмывать следы крови с лица и одежды. В отличие от Аоаркона, он привык к  суровой хексбергской погоде и мерз не так сильно. По крайней мере, не видел ничего страшного в обветренных губах и покрасневшей коже. Это девушки пусть беспокоятся о своей красоте, а они - настоящие мужчины, им не страшен мороз и ветер.
Но быстрый взгляд, брошенный через плечо на рулевого Альмейды, немного уняо боевой пыл и пробудил зачатки совести.
- Слушай, Филипп, - Вальдес сбросил с себя куртку и накинул ее на плечи Аларкона. – Пойдем к нам, переночуешь у меня в комнате, кровать большая, поместимся как-нибудь, ну, и лучше, чем на постоялом дворе. Там и обогреемся, и выпьем. Тетушка наверняка что-нибудь вкусное на ужин приготовила. А ты у меня весь дрожишь, мне уже стыдно как-то. Ну, давай, а? Всю ночь будем болтать. Я тебе такое расскажу! – Вальдес состроил загадочную мину и подмигнул. – Только, чур, локтями не пихаться и одеяло на себя не перетягивать. А вообще, ладно, пихайся, разрешаю, я постоянно верчусь во сне, так что если что, без обид.
Так, без умолку треща, Ротгер поволок замерзшего рэя в дом Вейзеля, на ходу здороваясь с прохожими и подмигивая всем без исключения встречным девушкам. Те хихикали и махали вслед, но почему-то больше Аларкону.

Спустя пару часов, беспрестанные причитания тетушки Юлианны, сытный ужин и бадью с горячей водой, в которую их, не слишком церемонясь, засунули вдвоем, товарищи по несчастью угнездились в комнате Вальдеса в компании нескольких бутылок вина, припрятанных запасливым Ротгером и вороха шерстяных одеял, большинство из которых племянник Вейзеля заботливо накинул на Аларкона.
Сам Ротгер в бриджах и рубашке навыпуск сновал по комнате, сгружая на кровать оставшиеся одеяла и сооружая из них нечто наподобие вороньего гнезда. С лица Вальдеса не сходила шалая счастливая улыбка.
- Ну что, согрелся? Наливай, - закончив возиться, молодой человек плюхнулся на кровать рядом с Аларконом и накинул на себя одеяло.