Поклёп! о_О

Совещания и собрания студсовета Малик ненавидел лютой ненавистью, но отмахаться от почётного звания президента у него не получалось четвертый год. Прошлый год, который они с Шоном провели в Оксфорде, был просто раем, потому что запрячь студентов по обмену в общественно полезную студенческую деятельность никто особенно не желал: всё равно они через два семестра уедут, потом придется новую жертву искать. А здесь, стоило только вернуться, как студсовет радушно оскалился улыбками изголодавшихся волков, распахнул широкие объятия, окружил и прижал к стенке, развеяв все надежды, а временный заместитель вздохнул с облегчением. По крайней мере, так это видел Аль-Саиф.
"Враги, кругом одни враги", - программист стремительным шагом направлялся к столовке. На часах было еще 15 минут пары, на которую он не попал из-за совета, будь он неладен, а выпитый утром кофе давно испарился из организма. Есть хотелось зверски, но обламывать, когда цель так близка - любимое дело законов подлости.
— Малик! Я вас искал, зайдите на минутку, хотел с вами обсудить несколько моментов.
"Да йопт!" - уныло подумал АВТшник, оборачиваясь и приветливо улыбаясь дипломному руководителю. Нет, диплом - это страшно увлекательно, конечно, но... а как же еда? Такая близкая столовая, манящая ароматами выпечки, растаяла, как мираж, и отодвинулась ещё на двадцать минут. В такие моменты Малик остро завидовал не обременённым ничем троечникам, которые вовремя кушали и не пропускали даже полдник.
Когда же Аль-Саиф, наконец, переступил порог обители вкусной и нездоровой еды, он сам себе не верил. Вдруг это обман зрения? Вдруг он сидит где-то ещё, кто-то отчаянно жаждет его мнения, а это всё просто галлюцинация? Щипать себя парень не стал, поверил реальности на слово. Вернее... в общем поверил.
Счастье, что под конец перерыва очередь почти рассосалась, и оголодавшему программисту удалось сразу же взять два бутерброда и сок.
Однако не успел он развернуть и надкусить благословенную булку с котлетой, огурцами и кетчупом, как натолкнулся на кого-то, стоящего столбом едва не посреди столовой. При ближайшем рассмотрении это оказался друг Гастингс.
— Привет! — обрадовался было Малик, но выражение лица друга его насторожило. Быстрый взгляд по сторонам - компания из трёх комбезовцев за одним из столов, которая смотрела прям на него. Физиономии у них у всех были настолько странными, что программист аж бутерброд выронил, мгновенно почуяв неладное.
Грустным взглядом посмотрев на ускользнувшую из рук еду, парень скорбно поднял павший столь низко бутер и понёс его к мусорке.
— Чего это с вами со всеми? — на ходу поинтересовался он.
Ладно, по крайней мере у него есть другой бутерброд. Его-то он не упустит!

- Чего? - обалдев от наглости рыжего и извергнутого им информационного потока, из которого он понял только предлоги, Майлз ошалело уставился куда-то в веснушчатую переносицу Шона и почувствовал, как на щеках пунцовыми пятнами проступает лихорадочный румянец. Чертов очкарик, он снова в линзах. Сейчас комбезовец с тоской и нежностью вспоминал прозрачные стекла в тонкой металлической оправе.
Рядом раздалось утробное рычание обиженного бизона, напротив заржал верный конь, простите, друг, а на лице Аль-Саифа появилось выражение полного непонимания. Дэзу резко захотелось сползти под стол.
Ну, Гастингс! Ну, ядовитая скотина! Язык вырву.
- А я откуда знаю? - отчаянно взвыл Дэзмонд, отпихивая от себя планшет и усиленно борясь с желанием засветить умнику в глаз. - Вон, у Пацци спроси. Говорят, любовь способна творить чудеса. Может, и это жвачное себе мозги отрастило.
Обидные слова вырвались до того, как Майлз сумел прикусить себе язык. Черт его дернул. А все этот очкарик.
- Слышь, Вьери, я это... сдуру... извини.
Пацци молчал, а взгляд Ла-Ахада стал вдруг жестким и понимающим.
- Ну ты и мудак, Дэз, - спокойно объявил друг, и Майлз, стараясь не встречаться ни с кем из сидящих за столом взглядом, поспешно кивнул. С Альтаиром он был полностью согласен, мудак, еще и какой. - Ты лучше поешь, а то окончательно озвереешь.
- Покажи, - неожиданно раздался спокойный голос Пацци. Придвинув к себе планшет, он некоторое время изучал адские письмена, после чего ткнул стилусом куда-то в край формулы. - Мне вот этот кусок кажется подозрительным, но я не уверен. Я не очень хорошо разбираюсь в кодах, Шон. А у тебя здорово получается.
Майлз сунул в рот злосчастную оладью и, не чувствуя вкуса, принялся сосредоточенно ее жевать. Таким дерьмом, как сейчас, он себя еще никогда не чувствовал. Судя по повисшему молчанию, присутствующие были с ним абсолютно согласны.

- Ну, чего застыл? Входи.
Вьери посторонился, распахивая дверь шире.
После обеда Майлз так и  ходил сам не свой. Шон с Пацци умчались на кафедру, Альтаир привычно потащился за Маликом по каким-то его делам, а он остался дожевывать чертовы оладушки и думать о несправедливости и подлости мироздания.
А вечером не выдержал и решил поговорить с Пацци.
- Можно? Ты, ну...
- Да ладно, проехали. Я уже и забыл.
Мысленно Дэз отметил, что рожа у новоявленного Ромео на счастливую и отдаленно не катит. Значит, не срослась любовь. Конечно, с этой рыжей ехидной срастется, как же.
- Выпить есть? - Майлз тяжело опустился на диван и уставился на хозяина комнаты.
Вьери не менее удивленно уставился в ответ. Он прекрасно знал, что Майлз не просто не пьет, но еще и не умеет, что в общем-то, вещи вполне себе взаимотерпимые, если их не начать смешивать.
Но началось все даже не с этого, а с фразы, брошенной Пацци после первой порции виски, выпитой в гробовом молчании.
- Знаешь, Дэз, лучше бы мы с тобой бабу не поделили...

Полбутылки ушло, чтобы запить осмысленное. Потом понеслось. Выяснилось, что Вьери понятия не имеет, как и когда все началось, и что Шона он на дух не выносит, только сам не понимает, зачем к нему лезет. Дэз авторитетно подтвердил, да, мол, ящерица ядовитая и чрезмерно языкатая, сам постоянно бесится, когда эту конопатую рожу видит.
Пацци замахал руками, доказывая, что Дэз не понимает, это совсем не то, что значит "бесит"? Майлз откровенно поделился тем, что ему хочется сделать с другом Малика в такие минуты, и Пацци вдруг согласно закивал, сдерживая нервную икоту: да, правда, бесит, даже у него таких мыслей не было.
Пили долго, шумно, вдумчиво. Поговорить было о чем.
- Да он мне даже не нравится! - взвыл Вьери, роняя стакан на ковер и обхватывая голову руками.
- Конечно, - пробухтел Дэз, становясь на четвереньки, чтобы поднять тару. - Конечно, не нравится. Чему там нравиться? Вся рожа конопатая, волосы рыжие, ресницы, как у девчонки и глаза..
Пацци как-то странно покосился, и Дэз счел за благо заткнуться, уж больно больной взгляд был у Вьери, он напомнил ему овец, которых ведут на стрижку, он как-то видел, когда к тете на ранчо ездил.
Потом долго выясняли, было ли у кого раньше с парнями и как? Пацци клялся, что нет, потом как-то странно покосился на Майлза, даже придвинулся ближе и с расширившимися от любопытства глазами вопросил:
- А с Ла-Ахадом?
Дэз подавился виски и закашлялся. Это, наверное, и спало Пации жизнь и вывеску.
- Сдурел? Ты еще у него спроси. Только некролог и завещание не забудь составить. Да и вообще...
"... у него Малик есть"
Черт, а ведь чуть вслух не ляпнул.
Нет, ну что это получается? Это уже какой-то гей-клуб получается!
- Хочешь попробовать?
- Все, Пацци, я домой. Мне уже хватит.

Они что, все такие? И как он раньше этого не замечал? У него все друзья... слово само просилось на язык, но было слишком обидным.
Нет, не все! Эцио! Точно, надо позвонить Эцио, он быстро всю эту дурь из головы выбьет.
Через пару секунд пьяный в стельку Дэзмонд, стоя в парке под каким-то деревом, объяснялся в любви своему другу, самому гетеросексуальному и прекрасному мужчине во всем университете.
- Аудиторе, - томно стонал в трубку Дэз, смахивая наворачивающиеся на глаза сентиментальные слезы. - Ты не представляешь, как я по тебе соскучился! Когда ты возвращаешься?
Но Эцио, судя по всему, был не расположен выслушивать пьяный бред друга.
Заявив, что вообще-то он вернулся два дня назад, и что если бы у них с Ла-Ахадом была совесть, мозги и они больше проводили времени на своем факультете а не обтирали стены у кафедры автишников, они бы уже давно встретились. А свои признания в любви Дэз может засунуть себе сам знает куда, хотя, судя по последним сплетням и его собственным стенаниям, с истинным назначением этого самого мечта он пока еще не знаком, что, конечно же, является вопиющим упущением со стороны его родителей, не поровших своего придурка-сына ремнем.
Половину сказанного Майлз попросту не понял, Эцио сейчас выражался слишком сложными конструкциями.
Поэтому обиженно икнув потухшему телефону, он попросту побрел спать.

Утро встретило ярким светом, ультразвуком будильника и жуткой головной болью. На парах Майлз старался не поднимать голову от крышки стола и не смотреть по сторонам.
Пацци не было, что означало только одно: соперник или друг, Дэз уже запутался, не выжил.
"Надо бы пойти хоть аспирина с минералкой занести."

- Привет!
Майлз так опешил, что даже остановился на секунду. Шон тоже притормозил и близоруко сощурился. Снова линзы нацепил, и забыл, что не в очках. Эта привычка щурится почему-то накрепко засела в голове Дэза. И, кажется, даже начала нравится.
Стоп. Что здесь делает Гастингс?
- Ты откуда так поздно?
Ну почему он просто не может кивнуть и пройти мимо? Ну, что ему стоит? Сам подобных героических усилий Майлз совершать не стал, все равно не смог бы. Он и так с трудом вынес эти несколько дней, то и дело порываясь вскочить и броситься выяснять отношения с язвой очкариком по поводам, которые вгоняли обычно флегматичного Эцио в глубокий ступор. Альтаир практически не отлипал от своего ненаглядного Малика, и Эцио предложил мечущемуся туда-сюда Майлзу делать курсовую вместе.
Спустя пару дней итальянец об этом пожалел, но взял себя в руки и воспринял буйное помешательство друга философски, поэтому только легко одергивал, когда Дэза начинало заносить на поворотах и незлобиво подтрунивал, предлагая Дэзу с Алем перевестись в группу Малика и Шона, чтобы, наконец, воссоединиться со своими возлюбленными. На угрозы начистить лицо Эцио не реагировал, поэтому Майлз только вздыхал и говорил, что безропотно примет на свои плечи непосильную ношу разбитой личной жизни и насмешек.
Эцио оставалось приложиться лбом о стол и икать от смеха, что он с удовольствием и проделывал под несправедливо обиженным и полным негодования взглядом друга.
А тут на тебе, встретил.
- Тебя проводить? - кажется, он даже покраснел, хорошо, что уже темно, дождь, и ничего не видно.
Шон подозрительно передергивал плечами, и Майлзу показалось, что на улице и в самом деле прохладно.

Неторопливо шагая рядом, Дэзмонд внимательно слушал увлечено жестикулирующего Гастингса, с каким-то ленивым удивлением отмечая, что ему нравится чувство юмора этого острого на язык язвительного АВТишника, особенно когда оно направлено не на него, а на других.
У Шона была удивительная особенность подмечать все детали, даже самые незначительные, поэтому описываемые им словесные портреты библиотекарей, преподавателей и других студентов были настолько реальны, что Майлз хохотал каждый раз, когда Шон рассказывал об их столкновениях с его могучим интеллектом.
В библиотеке Дэз и сам частенько попадал, что называется. Комбезовцев угрюмые призраки книжных полок и толстого слоя пыли почему-то не жаловали, а Дэза и его друзей - особенно. Разве что за исключением Эцио, того чуть ли не на руках носили и в этой паршивой библиотеке, и на кафедре. А Майлзу то выдавать литературу на руки отказывались, то вкатывали липовый штраф, то сажали за комп, в котором интернет глючил так, проще было библиотеку перерыть в поисках нужной информации. Поэтому когда у него возникала острая необходимость в услугах библиотекарей, Дэз зачастую бесстыже пользовался Аудиторе и Ла-Ахадом, зная, сто тот частенько околачивается рядом с Маликом, которому в библиотеке уж точно всегда рады.
Странно, и как он раньше не подумал? Шон, наверное, тоже часто туда наведывается. Может, попросить? Или потом как-нибудь.
- Да я тоже сейчас из-за курсовой тренировки задвигаю, - поведал свою величайшую обиду на мироздание Майлз. На самом деле его куда больше огорчало нововведение, которым тренер третировал их уже вторую неделю. - Ааа, да ну их! Тайсон (прозвище, которым наградили студенты огромного помешанного на дисциплине тренера, прижилось и среди преподавателей) совсем рехнулся. Ну, после той драки. Представляешь, зарядил нам, что раз мы такие неуправляемые и не дисциплинированные, и выдержка у нас ни к черту и терпение на обе ноги хромает, никакой тренажерки, пока сорок минут йоги не оттарабаним. Мужики в шоке. Ладно я, - Майлз пожал плечами, - а ты представь этих качков в позе собаки мордой вниз или растянутыми в шпагате! Кто не успел глаза закрыть - до конца тренировки икал. Такое ночью привидится - охренеешь отмахиваться.
Слушай, - Дэз тронул рыжего за рукав и нахмурился. - Дождь, холодно. Может, пойдем перекусим чего-нибудь? Ну, или выпьем. Можно ко мне, Альтаир уехал, а Эцио на свидание свалил. Если хочешь, конечно, - вспомнив о правилах хорошего тона, буркнул Дэз, чуя левой пяткой, что делает сейчас явно что-то не то.
К отказу он был готов. Успел даже заготовить безразличное выражение лица и небрежный тон, которым протянет так лениво "Ну, как хочешь... тогда бывай"

- Есть! - не растерялся Дэз, хотя последний виденный им пожелтевший и сморщенный пакетик чая видел где-то в ящике на верхней полке еще с полгода назад. Обычно они с Альтаиром дома не готовили и уж тем более чаи не распивали. Обедали друзья обычно в университетском кафетерии, в гостях и в женском общежитии, куда часто наведывались. Девушки любили сильных высоких комбезовцев и таяли, стоило им только переступить порог кампуса, а эти самые сильные и высокие страсть как любили пожрать на халяву. Так что обе стороны были чрезвычайно довольны друг другом.
Но признаваться Шону, что живет, как троглодит, Майлз не собирался. Он еще помнил аккуратно прибранную комнату, бутерброды с сыром и вкусный чай, которым его угощал Гастингс.
Не мог же он ударить в грязь лицом перед этим очкариком?!
Дэзмонд недоверчиво покосился на темно-рыжие ресницы Шона и с тоской вспомнил очки в тонкой металлической оправе. И очкариком же теперь не назовешь. Куда катится мир!
Дождь усилился, и неожиданным друзьям по несчастью пришлось ускорить шаг. До общаги Дэза добирались почти бегом.
- Проходи, - Майлз распахнул дверь, зажег в прихожей свет и легко подтолкнул Шона в спину. Еще не хватало, чтобы кто-то пронюхал о том, кто у него в гостях. - Ты проходи, раздевайся, чистые полотенца на полке в душе. Справа. А я пока ... чай заварю...
Майлза как ветром сдуло.
- Вьери, у тебя чай есть? - комната Пацци была уже восьмой по счету. В предыдущих семи он узнал о себе и своих новоявленных привычках много интересного, но желаемым напитком так и не разжился. К Пацци идти не хотелось, но пришлось. Состоятельные кроты Пацци-старшие снабжали свое любимое двухметрово-центнерное чадо всем необходимым для нормального развития растущего организма. Того, что организм давно уже не только вырос, но и порядком оскотинился, ослепленные любовью родители упрямо не замечали.
- Есть - Вьери очумевшим взглядом уставился на взъерошенного Майлза и подозрительно уточнил. - А тебе зачем?
- Давай сюда, я сказал! - обрадовался  Дэз, вламываясь в берлогу Пации. Да, надо было Шона сюда привести, культурный шок был бы обеспечен. И пои хоть уксусом, вряд ли от своего любимого чая в первые пол часа отличит. Потом, конечно, привыкнет...
Хорошо, что они с Альтаиром вчера убрали комнату, к другу должны были приехать родственники.
- Майлз, ты охренел?
- А пожрать что есть?
- Точно охренел. Ладно, смотри сам в холодильнике, я занят.
- Ага. Спасибо, Вьери. Буду должен.
Пацци только у виска покрутил и потопал в комнату. Извиняющийся за форменное мародерство Майлз никоим образом не вписывался в его картину мира.
Сгрузив гору честно-ворованного съестного в кухне, Дэз с удивлением обнаружил Шона сидящим на диване в гостиной.
- А ты чего в душ не идешь? Давай, дуй, простудишься же. А я пока чайник поставлю. И не долго там, я следующий!
- Таак, будем ужинать, чем Бог послал. Что там он Пацци послал? Ага! Отличненько! - в пол-голоса бормотал Дэз, раскладывая сыр, паштет, хлеб и ветчины на отдельные тарелки. В ворохе оберток обнаружился пакет сгущенного какао и плитка шоколада. - Даже с десертом!

Отредактировано Desmond Miles (2013-04-20 10:57:16)

По возвращении из душа, мокрый и довольный Дэз застал в своей гостиной весьма пикантную сцену. Вьери мрачней дождевой тучи, широко расставив ноги и выпятив нижнюю челюсть, тяжелым взглядом гипнотизировал, вжавшегося в стол Гастингса. Ну, чисто картина «Муж вернулся из командировки, а тут любовник в душе!»
Майлз бочком-бочком протиснулся мимо широкоплечего сокурсника и решил  сразу, не вдаваясь в долгие лирические отступления, прояснить ситуацию.
- Чего приперся, Пацци? – в ответ на ошалевший от подобной наглости взгляд, Дэз набычился и попер напролом. – Вали отсюда, тебя на этот праздник жизни не звали.
- Охренел, Майлз?! – Вьери всегда заводился с пол оборота, особенно когда дело касалось еды. – Можешь считать меня бесплатным приложением к той горе жратвы, которую ты выгреб из моего холодильника.
- Так ты из-за жратвы? - в голосе Дэза послышалось облегчение.  Ладно, чувак, расслабь булки, а то еще немного, и Гастингс нервным тиком обзаведется. Ты чего накинулся на него, как Отелло на Дездемону? Не молился он на ночь, не молился, он только своим кибернетическим богам молится, тебе не понять. Расслабься, Гастингс, он не кусается, только когда очень голодный. Но мы же его сейчас накормим!
Почему-то называть Шона по имени при сокурснике он стеснялся. Слишком интимно что ли.
- Спасибо большое, кормилец ты мой! - с непередаваемым сарказмом прогудел Пацци, с трудом отводя взгляд от АВТишника и двигая в сторону кухни.
Майлз бросил на Шона извиняющийся взгляд и развел руками, мол, не думал, что так получится.
Мысленно пообещав при случае накормить однокурсника мышьяком, чтоб не приперался когда не надо, Дэз вздохнул и поплелся готовить ужин.
- Шон, поможешь?
Прикусил язык, но поздно. Похоже, ему самому нравится звать очкарика по-имени.
О том, что на нем из одежды только банное полотенце на бедрах, Дэз как-то не подумал.

надеюсь, мы вам не слишком помешаем)

- Да брось, оставайся. У меня все равно сосед, как кот Шредингера – он есть и его нет одновременно, ночует у своей девушки в городе. Переночуешь у меня, а завтра поедешь домой…
Вслед за весьма символичным стуком из прихожей раздался голос, узнаваемый своим истинным итальянским произношением, а спустя пару секунд на пороге воздвигся и сам Эцио, по инерции продолживший:
- Дэз! Моя просьба может показаться тебе странной…
Но когда мозг с опозданием в несколько мгновений осознал ту картину, которую видят глаза, Эцио понял: какой бы ни была просьба, по сравнению с тем, что сейчас происходит на кухне его друга, даже вторжение иноземных креветок показалось бы обыденным событием. И ладно бы только Майлз с Шоном, он бы понял, но каким боком тут замешан Пацци?
«Кажется, я много пропустил», - отстранено подумал Эцио, лицезрея разгуливающего рядом с Гастингсом в одном полотенце друга.
Путем нехитрых мыслительных операций вычленив из присутствующих самого лишнего, Аудиторе со свойственной ему витиеватостью собрался было обрушиться на своего земляка, но в спину его ощутимо пихнули, и в без того маленькую кухню  протиснулась невысокая девушка в короткой юбке, майке с символикой футбольного клуба «Милан», кедах и тонкой вязаной шапке, из-под которой выбивались темные тугие кудряшки.
Ощущение 586й серии мексиканского сериала настойчиво усиливалось.
Девушка, прищурив темные глаза точно так же, как и стоящий рядом комбезовец, сунула ему в руки беззвучно мигающий телефон.
- Уже третий раз разрывается, - и когда Аудиторе выскочил из комнаты, повернулась к присутствующим, неловко расправляя чуть помятую майку.
- Здрасьте. Эцио не успел нас представить. Я Клаудия, и не знаю, кто из вас с кем живет, но мы пришли попросить лишнее одеяло. И учебник по экономтеории, хотя Эцио очень сомневался, что мы его здесь найдем… - Все это девушка выпалила с улыбкой, старательно не замечая повисшую тишину и застывших как в игре «море волнуется раз» парней.
Первым, как ни странно, очнулся Пацци.
- Ничего себе, сколько лет, сколько зим…
- Столько бы еще тебя не видела, Пацци. – Девушка сложила руки на груди, но, тем не менее, довольно приветливо улыбнулась, несмотря на сказанное.
- Я думал, ты осталась во Флоренции.
- Я и осталась, просто на игру приехала…
Пока неожиданные знакомцы обменивались новостями, Эцио, успевший договорить по телефону, просочился вдоль стены к так и замершим в позах античных статуй Дэзмонду и Шону.
- Привет, привет. Шон, не ожидал тебя здесь увидеть! Я бы на твоем месте закрыл бы форточку, прямо на сквозняке сидишь. Дэз, ты б тоже оделся – простынешь. И да, я точно знаю, что у тебя есть одеяло, за чем я, собственно, и пришел… - Несмотря на явно разбитую их приходом напряженность, Аудиторе приходилось прикладывать недюжинные усилия. чтобы не рассмеяться. Друг ему это не простит, а потому флорентинец старательно балагурил, утаскивая Майлза из кухни.
- Я не уверен, что мне надо знать, что здесь происходит, но скажи мне, что у тебя все под контролем, - сказал Эцио, самостоятельно и совершенно беззастенчиво открывая платяной шкаф друга и вытаскивая оттуда искомое одеяло. Чуть нахмурился, прислушиваясь к голосам Клаудии и Пацци, обсуждающим четвертьфинал кубка Италии. Так и не согласившись с мнением Вьери, что судья выдал красную карточку заслуженно, девушка, вероятно, решила обратиться к Шону как к третейскому судье: «Ты смотрел этот матч? Там же была чистой воды симуляция!». – И какого черты ты щеголяешь тут своим недостриптизом?