Ругались двое. Девушка лет 17 на вид и подтянутый мужчина из той категории чей возраст определить было сложно если не невозможно - гарантировано старше двадцати и младше сорока, хотя к их племени вообще было сложно применить обычные рамки для определения возраста. Двое ругались. Очень импульсивно. С вкраплениями иностранных слов, ругательств и прочего в том же духе. Оба демонстрировали немалое знание нецензурной брани и относительно виртуозное владение ей, но общий смысл спора был таков:
-- Он был сумасшедшим экспериментатором! Ставил опыты на птенцах! Хотел ради опыта мешать мою кровь с кровью обращенных! И после этого вы еще смеете меня в чем-то обвинять?! Да он чуть не убил меня! Если бы не талант мага, то сейчас был он стоял тут и с усмешкой говорил, что я сама виновата, что де он просто не уследил за девчонкой-сорванцом, которую не бою на мечах обучать надо было, а давным давно замуж выдать! Неужели вы не верите мне?! -- Кричала девушка. Вины она не чувствовала, ибо убила, защищая свою жизнь. Да в первый раз себе подобного. Да, не ради пищи. Но после того, как выпьешь многих, поглядев им в глаза, душа черствеет. Мужчина же отвечал ей немногим менее эмоционально:
-- Дура! Ты просто не понимаешь, чем это тебе грозит! Завтра тебя вызывают в суд и могут приговорить к смерти! Понимаешь ты это или нет?! А умирать тебе никак нельзя, ты же последняя из рода!
Девушка ударила кулаком об стену:
-- Племенная кобыла, так точнее будет! Понадобиться  - уйду в наемники и там сдохну. Назло вам. Надоело.
-- Думай, о чем говоришь, соплячка! -- Мужчина поднял девушку за воротник рубашки. Точнее попытался поднять. Девушка выскользнула из захвата. И той же легкой тенью скользнула к дверям комнаты:
-- Прощайте, сэр. Встретимся завтра в суде. Я расскажу все, как было и пускай они сами решат мою меру вины. Ночи вам, милорд, --
И подхватив плащ выбежала на улицу. Девушка была никто иная, как Вивиан Доминика Тори, Виконтесса Рит, которая согласно ходящем по городу слухам убила своего опекуна. Подробностей не знал никто. Стороны и мнения разделились: одни защищали бедную девушку, которой наверняка опекун домогался, другие - обвиняли в том, что она убила видного деятеля науки по самым разным мотивам, но саму девушку это не волновало. Она была зла на всех этих напыщенных дворян, которые пытались уговорить ее изобразить смирения суде, на себя и на покойного опекуна-экспериментатора. Она была зла и очень надеялась проветрить голову и привести в порядок расшатавшиеся за три дня со смерти опекуна нервы. Ночная прогулка подходила была, как она любила говорить, то, что доктор Фауст прописал. Поэтому, завернувшись в черный плащ и слившись с тенью она пошла по узким переулкам знакомого и одновременно тошнотворно чужого города.

-- И что? Неужели боишься сгореть, -- В голосе вампирессы прозвучала издевка. Девушка вышла из тени, словно предлагая собеседнику сделать тоже самое. Настроение было препаршивое, а на фоне завтрашнего суда... Вивиан было море по колено.  И издеваться она была готова над всеми, кто не угодил ее "лучезарному взору". Поэтому девушка, заставив взгляд подернуться ледяной пленкой облокотилась на стену плечом и, скрестив руки на груди, ждала продолжения. То, что в городе ее уже каждая собака знала в лицо она не сомневалась, только вот... Чем закончиться эта встреча? Не смертью точно. Завтра суд. Вот если ее оправдают - тогда и надо будет опасаться случайных встреч в подворотнях, да и то необязательно. Ее воспитали машиной для убийств и она не сомневалась, что выстоит против противников, которые превышают ее уровень в разы, разойдется в ничью с тем, что сильнее ее незначительно и гарантировано победит у более слабых. Это, разумеется, была нижняя планка.  По высшей, в идеале, ее могли победить лишь превосходящие число противников. Поправка, превосходящие минимум в четыре раза. При этом они должны были работать слажено. А это было практически невозможно. Вивиан вгляделась в тень. Из тени на нее смотрели глаза, которые нельзя перепутать ни с чем. Глаза существа спасающегося бегством. Девушка усмехнулась. Дивен и прекрасен славный город Аетернитас в час ночной!

--Ближайшие неприятности, которые с этим связаны будут с утра и для этого не надо быть провидцем, миледи, -- Усмехнулась Вивиан, чуть склоняя голову: все-таки "рыжая ведьма" была старше ее, а Вивиан лучше вообще молчать - мало кто знал, что вампиресса де-факто была результатом эксперимента. Не могут рожденный и обращенный вампир иметь детей, но родители Вивиан принадлежали именно к этим разновидностям вампиров. Но об этом знали единицы. А о том, что сделали с отцом девочки сразу после ее рождения не знала даже она. Но сейчас это было не важно. Завтра, возможно, все кончится и для нее, поэтому смысла держаться всех правил этикета она не видела. Велер чуть вдрогнула. "Интересно, чего она боится? Хотя нет, не боится. Хочет уйти, буквально рвется отсюда. Я ей настолько неприятна?" - С ходу стала анализировать состояние собеседника Вивиан. Эмпатом она была отличным и не было разумного чьи эмоции были бы для нее закрытой книгой.

Велер вдруг схватила Вивиан за руку и утянула снова в тень. По нервам раскаленным железом резанула чувство опасности: сладость, острота, холод сплетенные где-то в районе солнечного сплетения. Реакция на слова собеседницы у девушки, привыкшей к постоянной атмосфере плетения интриг одна:
-- Ты хочешь предложить помощь? -- это было слишком невероятно, чтобы поверить. С момента убийства деятельной помощи ей никто не предлагал: могло не понять большинство, -- Нет, в судьбу я не верю, зато верю в то, что ничего в этом городе не происходит без ведома Канцлера, а что?
Канцлер... этакий серый кардинал. Официально его власть была минимальна, но фактически... Фактически она была огромна. Канцлер был вторым по важности в Совете и многие предполагали, что Председатель просто его марионетка. О нем, как о личности, было известно практически ничего: имя, возраст, лицо - все это скрывалось под маской, которую он, как поговаривали, не снимал даже ночью. Эта фигура была единственный, которая могла пугать Вивиан в этом городе по-настоящему и хвала богам, что на ее процессе его быть не будет. По крайне мере не должно быть.

Вивиан понимала, что это может быть развод, что настоящая опасность может грозить именно со стороны Велер, что ее могли завести куда угодно, но... Уже после рождения из нее стали делать идеальную машину для убийств и запах авантюры ее всегда привлекал. Сейчас же авантюра перестала быть детским садом. Помимо всего прочего она знала, что из города ей не выбраться, а завтра с утра она обязана предстать перед судом. Ее могут приговорить к смерти, но не сделают этого потому что представление должно продолжаться. Она была не только последний в роду - на это бы Совет плюнул с высокой башни: гербовую доску разбить ничего не стоит - но она была плодом эксперимента и раз уж он начался, то должен дать какие-то результаты. Даже если ее отправят в ссылку, то глаз с нее не спустят. Ни за что. В силу совокупности обстоятельств Вивиан последовала за Велер. Хуже не будет точно, а смерть - не худшее, что могут сделать с вампиром. Далеко не худшее.

- Я понимаю, что следствие будет фарсом, которым будет, может быть, и сам Дознаватель, - она прошла в дом. Злость потихоньку отходила, оставляя обиду за то, что если бы на ее месте оказался убитый ею вампир, он бы избежал правосудия, а в ней нашли что-то вроде козы отпущения.
Когда Вивиан входила в особняк, она уже знала, что говорит с одним из рода Малкава, поэтому от греха подальше закрылась на прием эмоций и мыслей, чтобы не увязнуть в чужом сознании. Такое с ней случалось лишь однажды и это ей совершенно не понравилось.