Рикардо пытался молиться, но сбивался, забывал знакомые слова, начинал молитву заново, сбивался снова. Ватиканский дипломат не мог взять себя в руки. Такое с ним случилось впервые.
Позавчера, обдумав, как и о чем будет говорить с монсеньором Орсениго, Фонтана появился в резиденции сразу же после обеда. Он знал, что к этому времени нунций, не любивший рано вставать и вследствие этого раздражительный с утра, делается более благодушным и охотнее идет на компромисс.
"Монсеньор, мы не можем молчать долее. Его Святейшество должен узнать обо всем, что творится в так называемых лагерях труда. У меня в скором времени будут доказательства. Есть живой свидетель преступления против человечества, готовый выступить с обвинением..."
В приемной Орсениго уютно расположились четыре фуражки с черепами.
Впервые в жизни Рикардо Фонтана совершил неблаговидный поступок. Он попросту смахнул фуражки на пол, и вышел из приемной под испуганное оханье престарелого секретаря нунция.
Гордиться тут было нечем. Это даже не война с мельницами, это попросту мальчишество. Особенно то, что сразу же после дебоша молодой иезуит перебрался из гостевых комнат, предоставленных ему нунцием, в дешевый пансион в пригороде Берлина, Уленхорсте. Хозяйка, милая полуглухая старушка, обрадовалась единственному постояльцу - ей было страшно одной в доме, окна которого выходили на лес.
Полтора дня прошли  тихо и мирно. Рикардо сумерничал с фрау Шрекк за чаем и хлебом с маргарином, утешал ее, что "все эти ужасы скоро закончатся", слушал воспоминания об убитом еще во время Первой мировой сыне. А затем, пожелав хозяйке спокойной ночи, до утра мерил шагами комнату. Сон не шел, мысли были сумбурными, и впервые в жизни иезуит пожалел, что не научился курить... и вообще, что избрал такой жизненный путь. Последнее указывало на крайнее отчаяние, чего также раньше с ним не случалось.
"Господи, помоги мне, ибо не ведаю, что творю".
Выйдя из забытья, он вздрогнул, заметив краем глаза крупную фигуру рядом. Затем с облегчением узнал Герштайна и обрадовался ему так, как если бы мир постигла катастрофа и немецкий химик был единственным выжившим, кроме него.
- Здравствуйте, господин Герштайн, - прошептал он, не поворачивая головы. - Прошу прощения, я... задумался.

Отредактировано Рикардо Фонтана (2010-09-07 14:06:12)

- Хорошо, - ответил Фонтана, - тем более, что я, кажется, совершил глупость. Съехал из резиденции нунция, - он улыбнулся краем рта. - Так что мне пришлось добираться на автомобиле и трамвае, с двумя пересадками. У меня тоже есть что вам рассказать... 
Все складывалось удачно - у фрау Шрекк они будут вдали от посторонних ушей и в относительной безопасности. К тому же, раз Герштейн в штатском, его можно будет выдать за старого друга.

Отредактировано Рикардо Фонтана (2010-09-07 15:31:47)

- Я перебрался в пригород, в Уленхорст. Мёнкебергштрассе, 16, - сутана отнюдь не защищала от неожиданно пронизывающего ветра,  и Фонтана с облегчением устроился в теплом салоне автомобиля. Попутно вспомнил, что в пансионе остался плащ Герштайна. Нужно будет завтра его надеть - покупать одежду в Германии почему-то не хочется.
Уселся удобнее и с наслаждением вдохнул смесь запахов сигаретного дыма и бензина.
- Как ваша семья? Отправили ее к отцу?

Отредактировано Рикардо Фонтана (2010-09-07 15:12:05)

- Думаете, не удастся к ним съездить? Ожидаете командировки? - Рикардо не отрываясь смотрел в окно, по старой детской привычке. Каждое лето родители вывозили его в небольшой приморский городок к дедушке и бабушке. И хотя он знал наизусть, что увидит за следующим поворотом, все равно напряженно вглядывался в мелькающий за окном пейзаж.
Тучи разошлись, и выглянуло солнце, золотом облило острые шпили церкви, мрачные серые дома, пострадавшие от авианалетов, захламленные мостовые. Ребенок, которого вела за руку усталая немолодая женщина с затравленным взглядом, поднял голову к небу и рассмеялся, жмурясь навстречу неожиданному теплу. Фонтана обернулся, следя за ним, и увидел, как женщина сказала ребенку что-то резкое, и улыбка на бледном личике погасла. Рикардо едва слышно вздохнул и повернулся, глядя в лобовое стекло.

Когда они свернули с главной трассы, солнце снова ушло за тучи. Фонтана засмотрелся на дорогу и настолько ушел в себя, что вопрос химика застал его врасплох.

- Да, со мной лично все хорошо... Знаете, почему я вынужден был переехать? То есть не вынужден, но... словом, так сложилось, - Фонтана не мог больше ждать, ему нужно было сообщить об этом своему неожиданному союзнику. - На следующий день после нашей встречи я пришел к нунцию. Секретарь сообщил мне, что нужно подождать и что у монсеньора важная встреча... Помните, он сказал, что не имеет права говорить с эсэсовцем? Так вот, у него в приемной были фуражки. С черепами. Четыре.

Отредактировано Рикардо Фонтана (2010-09-07 15:27:40)

- Это тот, кого я видел, когда подходил к вашему дому? У него глаза человека, которого нужно опасаться, - Рикардо вспомнил пронзительный взгляд эсэсовца.

Фонтана болезненно поморщился от интонаций Герштайна. Хотел было что-то сказать, но не нашел слов. Затем, после непродолжительного молчания, усмехнулся.
- Я не спал две ночи. И очень жалел, что не курю. Впрочем, священникам и нельзя. При всем этом я все еще верю, что смогу убедить Папу. Потому что иначе не смогу жить.

Рикардо медленно покачал головой.
- Нет, не безумие. Безумие - это то, что делают ваши соотечественники в Аушвице. Это - эсэсовские фуражки в приемной католического епископа. Это - когда люди в страхе вскакивают по ночам, потому что к городу приближаются самолеты. Когда все ненавидят друг друга... И только здесь, рядом с вами, я ощущаю, как безумие отступает. И знаю, что делаю то, что нужно.

Молодой иезуит невесело усмехнулся:
- Знаете, я ведь не герой и не мученик и никогда к роли мученика не готовился. Так что мне страшно...  даже не за свою жизнь, а что  слишком много возомнил о себе - чуть ли не избранник Божий, новый Моисей. Но Моисей, думается, тоже шел вперед не по своей воле, а просто потому, что иначе не мог.

Он по-прежнему смотрел в окно.

- Возможно. Я не видел ничего этого и полагаюсь только на ваши слова. Знаете, нунций сказал мне, что вы, скорее всего, провокатор. А я не мог ему поверить - потому что уже поверил вам, когда вы рассказывали о матерях, которые прижимают к себе детей так, что их не оторвать.
Рикардо коротко вздохнул и улыбнулся, впервые за все время поездки взглянув на собеседника. Герштайн следил за дорогой и курил в приоткрытое окно. Выражение его лица было мягче, чем в момент первой встречи, и затяжки уже не были такими жадными. Фонтана ощутил, что мелкая дрожь, которая пробрала его до костей возле входа в храм, понемногу отступила.

- И, знаете... я вам благодарен, господин Герштайн. Вы придали моей жизни смысл.

- Да, этот, - Рикардо немного обеспокоенно взглянул на собеседника. - Я не предупредил фрау Шрекк о вашем визите. Да и не мог бы. Я же не знал... Если вас не затруднит, посидите пару минут в машине. Я попрошу позволения принять вас, хорошо? - он повернул ручку на дверце. - Простите за неудобства. Видимо, я слишком много значения придаю внешним формам вежливости? - он тихо рассмеялся.

- Надеюсь все же, что удастся, - Фонтана выбрался из машины и зашагал по дорожке к скрипучему крыльцу.
- Добрый вечер, фрау Шрекк, - поздоровался он. Старушка вязала очередную салфеточку, сидя в любимом кресле у окна.
- Добрый вечер, герр Рихард, - фамилию постояльца хозяйка запоминать отказалась, мотивируя тем, что не сможет этого выговорить. Впрочем, иезуит и не возражал. - Вы вернулись на машине?
- Да, фрау Шрекк. Я неожиданно встретил старого друга и хотел бы попросить у вас позволения принять его здесь. То есть в моей комнате. Мы не побеспокоим вас.
- Друга? - старушка задумалась. - А он курит?
- Д-да, но...
- Надеюсь, не ту солому, которую сейчас продают?
- Нет, - ответил слегка удивленный Фонтана, - кажется, хорошие сигареты...
- Тогда пусть курит побольше. Мой бедный Карл был завзятым курильщиком, о да. И он знал толк в сигаретах! С тех пор, как его убили, в моем доме не курил никто. А сегодня захотелось вспомнить... Так что ведите своего друга, герр Рихард, но напоминаю, что в десять я ложусь спать.
- Мы свято выполним все ваши пожелания, - улыбнулся Фонтана и бегом спустился по лестнице.

- Угадайте, что сказала фрау Шрекк! - Рикардо все еще улыбался. - Она поставила вам непосильное условие - курить как можно больше! Говорит, что давно не нюхала хорошего сигаретного дыма. Она прелестна. Если меня когда-нибудь лишат сана, я на ней женюсь, честное слово! Даже не побоюсь ее вязаных салфеточек! Идемте в дом, - он передернул плечами. - Я в Германии постоянно мерзну.

Отредактировано Рикардо Фонтана (2010-09-07 19:57:35)