Только лишь в голове жрицы начала зарождаться мало-мальски разумная стратегия, как над террасами прокатился рёв Азалота, а вскоре удушающий ветер долины донёс до слуха девушки звон клинков и грохот боевой магии. Киреша вскинула голову: у ног порабощённого демона разгорелась нешуточная битва. Взметнувшийся золотой вихрь, в котором мелькнули призрачные секиры, не оставлял сомнений в том, кто именно оказался в центре событий, а безрассудность поступка и самоубийственная наглость, с которой был исполнен сей нехитрый манёвр, подразумевавший свалиться в самую гущу врагов, лишь подтверждали догадку. Паладин. Без вариантов.
Киреша туго собрала молочно-белые волосы в высокий конский хвост и закрепила костяной заколкой, чтобы не мешались в бою. Пользуясь переполохом и справедливо полагая, что прихвостни Иллидана заняты другим гостем, дренейка быстро спустилась по стене, ловко цепляясь за щербины, спрыгнула, преодолев последние пару метров до земли, и задрала голову вверх.
— В воздух! Поднимайся в воздух! — одними губами скомандовала дракону Киреша и взмахнула руками. Ониксиэн расправил крылья и легко взмыл в небеса, вскоре скрывшись из виду в густой темноте. Его хозяйка пробормотала под нос несколько коротких молитв, окутавших её хрупкое тело потоками мощной охранной магии. Первая прибавила жизненных сил, вторая укрепила боевой дух, третья защитила от тёмной магии, а последняя многократно усилила броню, и теперь длинное тяжёлое платье девушки едва ли уступало по крепости латному доспеху воина Света.
Соблюдая всяческую осторожность и укрываясь за полуобрушенными стенами, дренейка мелкими перебежками приближалась к зачарованному знаку, где развернулась битва. Она не могла и не желала оставаться в стороне. Врождённый инстинкт подсказывал: защищать и оберегать. Любой ценой. А безрассудному паладину в компании озверевших от такой наглости кровавых эльфов сейчас приходилось ох как несладко! И только бы подобраться метров на пятьдесят, чтобы храбрец попал в радиус действия её заклинаний. Ловкий паладин при поддержке сильного жреца был практически несокрушим. «Держись, парень!»
И вдруг что-то изменилось. Буйствующая вокруг паладина толпа почтительно расступилась, бесцеремонно переступая через трупы поверженных соратников и давая развернуться высокому блондину с пылающими парными клинками. Широкоплечий, поджарый кровавый эльф, в каждом его жесте безошибочно читалось – лидер.
Киреша замерла, вдохнула, позабыв выдохнуть – паладин рухнул на каменные плиты террасы, а вожак охотников хладнокровно прикончил его контрольный ударом зазубренного лезвия в грудь.
Опоздала.
Один из ручных демонов небрежно взвалил заключённое в доспехи тело храбреца на плечо и вразвалку направился к Чёрному храму. Убийца ещё отдавал охотникам какие-то распоряжения, кивая в сторону поверженного, однако жрица уже знала наверняка: паладин мёртв.
Из груди девушки вырвался беззвучный стон, она присела на покосившуюся каменную плиту, тяжело привалилась спиной к стене, единственно отделявшей её от площадки, где держали скованным Азалота, и закрыла лицо ладонями. Она снова и снова прокручивала в голове произошедшее, не уставая размышлять, где она могла ошибиться, и был ли у неё хотя бы призрачный шанс успеть на помощь безымянному паладину. Она ведь даже не узнала, кто он. Слишком изящный для дренея и слишком высокий для дворфа, покойный, скорее всего, был человеком. А какие анекдоты травили его собраться в тавернах Штормграда, на какие откровенные комплименты решались, пропустив кружечку-другую дворфийского портера…! Киреша улыбнулась, но на глаза упрямо навернулись слёзы.
«Нет, он будет жить! Соберись!» — клирик остервенело потёрла лицо и осторожно выглянула из своего укрытия. Трупы кровавых эльфов оттащили с площадки и небрежно складировали в угол. Даже Орда никогда не поступает с телами павших столь пренебрежительно, но здесь, кажется, действовали иные законы, и Кира не удивилась бы, узнав, что вскоре их скормят сквернопламенным деметродонам, которых в этой местности водилось предостаточно. Охотники на демонов и изрядно потрёпанные чернокнижники немного расслабились и разбрелись по своим позициям. Однако, даже учитывая яростную атаку паладина, изрядно проредившую ряды слуг Иллидана, о том, чтобы вступать с оставшимися в открытый бой, и речи быть не могло. Хотя бы потому, что у Киреши, в отличие от безвременно отдавшего концы воителя, мозги и инстинкт самосохранения пребывали в бодром рабочем состоянии. Тем более, что разведку боем покойный паладин уже провел. Теперь нужно было разузнать, куда негодяи дели тело человека и подобраться к нему, а для этого стоило бы отвлечь охотников. Облик Тьмы – вещь, безусловно, полезная, но даже в нём попадаться на глаза врагу строго не рекомендуется, и у жрицы на этот случай имелся запасной план.
Она поднялась, прошептала несколько слов заклинания призыва, и тут же у ног девушки с тихим хищным ворчанием заклубилась тьма. Мгновение спустя из её недр вырвалось отвратительное слепое чудовище с чёрной шкурой, ободранным красным гребнем и длинными кривыми клыками. Исчадие Тьмы, повинуясь приказу жрицы, стремительно бросилось на кровавых эльфов. Это потустороннее существо невозможно было убить, только лишь изгнать туда, откуда оно было призвано. Пользуясь паникой, вновь охватившей иллиданских прихвостней, девушка выскочила из своего укрытия и кинулась к лестнице, по которой уволокли погибшего паладина. Судя по мучительным крикам раненых эльфов, оставшихся далеко за спиной, Исчадие Тьмы сегодня явно было не в настроении.
Когда Киреша оказалась на верхней террасе, слух жрицы резануло восклицание на талассийском. Не сбавляя скорости, девушка обернулась через плечо: Исчадие Тьмы исчезло, зато над солдатами Иллидана угрожающе парила хищная тень. Это Ониксиэн решил выиграть для хозяйки время. Эльфы что-то кричали, указывали в небо, стреляли из луков. Азалот попытался рассечь кружащую перед его мордой назойливую тварь своим исполинским клеймором, но так и не смог причинить дракону вреда. «Молодец, Оникс!» — Киреша сжала руки в кулаки и… слепо ударилась обо что-то горячее и твёрдое. На поверку это оказалась татуированная грудь Варедиса. И прежде, чем дренейка успела пискнуть «Ой!», эльф грубо скрутил девушку и зажал ей рот широкой ладонью.
Немая жрица беспомощнее котёнка. В отчаянии Киреша несколько раз пыталась лягнуть наглеца копытом, но эти попытки не привели ни к чему, кроме того, что взбешённый поведением пленницы охотник приставил к её горлу горячее лезвие одного из парных клинков с доходчивой угрозой разлучить жреческую голову с телом.
У неё отобрали посох, сорвали с пояса магически жезл, но в одном Кире всё-таки повезло: её швырнули в каземат, где в углу в луже тёмной крови обнаружилось бездыханное тело паладина.
Несколько секунд девушка приходила в себя, тихая, но усердная молитва заставила синяки и ссадины исчезнуть, утолила боль и дала Киреше возможность почувствовать себя лучше, чем когда-либо. Потом жрица перевела взгляд со своих ладоней на труп. Его бросили как попало, кажется, заботясь об удобстве безымянного героя ещё меньше, чем о погибших соратниках. Сердце болезненно сжалось в груди дренейки, она приблизилась к мужчине и, присев на корточки, с трудом приподняла его за плечи и аккуратно положила голову паладина к себе на колени. Шлем поддался не сразу, чтобы снять его с мёртвого и при этом не сломать несчастному шею, требовалось попотеть, но Киреша хотела увидеть лицо человека. Наконец, от шлема удалось избавиться. Несколько секунд жрица вглядывалась в черты воина Света в тусклом зеленоватом свете и не верила своим глазам. Ордынец. Нет, не так… Ордынец, чёрт побери! Типичный эльф крови.
За всё это время у Киры даже мысли не возникло о том, что её неистовым героем окажется злейший враг. Да и какие из ордынцев паладины? Да с таким рожами ни в один приличный храм не пустят! Хотя эльфы крови резко отличались от своих соседей по фракции, будучи дальними родственниками ночных эльфов из Альянса.
И всё-таки факт остался фактом, Киреше до боли захотелось спихнуть с колен безвольную голову ордынца и попросить отдельную камеру. Она уже имела весьма печальный опыт столкновений с вражескими паладинами. Они были быстрыми, жестокими, беспощадными.
— Ордынский выродок, — презрительно фыркнула девушка. Син’дорай, как и следовало ожидать, не ответил, оставаясь холодным и неподвижным.
«…Нет. Не могу». Она не знала причин его поступка, но помнила, как самоотверженно сражался паладин с прислужниками Иллидана. Это покоряло. Такое бесстрашие не должно уйти в небытие, а такая молодая жизнь не может окончиться в этой грязной тюрьме среди осквернённых обломков Дренора.
— И не окончится, — жрица решительно поджала губы и опустила узкую ладонь на лоб мёртвого паладина, мягко, почти ласково убрала с побледневшего, но всё ещё мужественного лица тёмные пряди взмокших от пота и сырости волос. Киреша сделала глубокий вдох, расправила плечи и принялась нараспев читать молитву Воскрешения. Этот благословенный дар не отняло у неё даже посвящение в тёмную магию. Каземат заполнило ослепительное золотое сияние...
Отредактировано Киреша (2010-09-11 17:42:58)
