Мюллер прячется в комнате (постыдно и трусливо, но ничего не может с собой поделать), пока Шерри встречает "гостей". В гробу бы Джейк видел такое гостеприимство, но молчит, только иногда сжимает и разжимает кулак. Ему нужно подготовиться морально, чтобы не выпрыгнуть в окно прямо сейчас. И пускай обещание есть обещание, некоторые очень не хочется выполнять..
Вокруг уже снуют врачи и лаборанты. Они заполнили всю квартиру, и хотя она не выглядела маленькой - теперь кажется узкой, крохотной; вокруг не протолкнуться.
Последнее прибежище Мюллера, их с Шерри комната, тоже оккупирована белыми халатами. Они что-то измеряют, что-то устанавливают: появилась непрозрачная высокая ширма, два каких-то непонятных аппарата и баночки, скляночки, шприцы, пробирки. С каждым мгновением Джейк напрягается лишь сильнее. Может, он и согласился впялить тому щенку, но чтобы делать это прилюдно? Увольте, он не животное в зоопарке!
Нервничая, Мюллер покидает свое убежище, чтобы наткнуться на оставшуюся компанию, которая сиротливо жмется в углу гостиной. Щенок что-то вяло бормочет и вякает, обессиленно отбиваясь, он выглядит паршиво и уже явно не при памяти; Джейк лишь хмурится, не в силах даже злорадничать, хотя в любой другой ситуации агоничный вид Ниванса бы его порадовал.
- Он не помрет подо мной? - едко интересуется, хотя ему больше хочется выть в голос и лезть на стену. Ещё хочется разогнать толпу, выпинать халатов взашей вместе с бравыми коммандос впридачу; цепляться за руки Шерри и умолять её прекратить это безумием - ему верилось, что по одному её слову всё это прекратится, все уйдут, фарсовая ситуация закончится сама собой. Но его девочка слишком привязана к своим немногочисленным друзьям, поэтому готова стоять на своем до последнего, рискуя честью обеих сторон. Джейк мало понимал, как после этого им предполагалось смотреть в глаза друг другу, но, очевидно, у Шерри был план...
Джейк мечется по кухне. Пьет воду, бесцельно открывает и закрывает окна, задергивает шторы, а после снова развешивает их; ему не хватает света, воздуха, пространства в конце концов, но вместе с тем он предпочел бы полную темноту и идеальный вакуум - чтобы не видеть, не слышать, а лучше даже не дышать, задохнувшись пускай малодушно, но зато сохранившим свою мужскую честь.
- Готово, пора приступать, - тем временем зовет один из докторов, и Мюллеру резко плохеет. Сейчас он даже завидует Нивансу, который, кажется, в глубокой коме, обмякший и побелевший в руках Криса.
Очень хочется продиктовать пару своих условий, но Джейк не решается даже пикать. Он снимает рубашку и садится в углу подготовленной комнаты, обнаженный до пояса. Покуда щенка раскладывают по кровати (и Мюллер старается не смотреть в ту сторону, каждое мгновение мысленно содрагаясь от неприязни), ему меряют температуру, давление, снова берут пробу крови - уже почти привычные, стандартные процедуры. Лучше бы они это с Нивансом сделали, тот наверняка заразный.
"Мне нужен презерватив!" - бьется в мозгу паническая мысль. Но он понимает, что такой блажи ему не позволено. Всё должно быть наживую; Шерри готовила его к этому.
"Мне нужна лошадиная доза возбудителя!" - рождается уже более трезвая мысль, но по сосредоточенным лицах вокруг Джейк понимает, что и этого ему не позволят. Всё должно быть чистым, первородным; натуральным.
В какой-то момент все расступаются, встают полукругом; Мюллер не успевает уловить этого перехода и внезапно остается в самом центре круга точно напротив кровати, где картинно раскинулся зараженный капрал. Тоже еще, Спящая Красавица...
Шерри жмется к Крису, пряча на его плече лицо. А ведь могла бы и поддержать! Хотя так даже лучше, она не увидит всего этого позора. Нервно поправляя штаны, Мюллер топчется на месте, не решаясь приблизиться к кровати. Его душат рвотные позывы, он почему-то думает о том, как Крис каждодневно присовывает этому идиотскому капралу, как тот стонет под ним, извиваясь, как два этих моральных урода (ненормальные ведь!) ласкают друг друга - и его выворачивает прямо на месте. Врачи испуганно начинают суетиться - как так, антидот не здоров, он не готов! - но Мюллер не дается в очередные тесты, лишь вытирает тыльной стороной ладони губы и жестом показывает, что всё в порядке. Тянуть не имеет смысла, чем быстрее - тем лучше.
- Я справлюсь, - не разжимая плотно стиснутых зуб, цедит. Он скорее говорит это сам себе, но окружающие ему безоговорочно верят, расступаясь вновь.
Во рту неприятный кислый привкус блевотины, в голове дурацкая пустота; Джейк не может уже даже паниковать. Пара решительных шагов до кровати, и вот он уже смотрит в лицо Ниванса - мрачно, с холодной ненавистью и нескрываемым презрением.
- Я сделаю тебе хорошо, детка, - хватает его на еще одно ехидное замечание, хотя он не уверен, что капрал его понимает в полной мере. Взгляд того затуманен, кожа - мертвенно-бледная, на вид - уже почти мертвяк; Джейк бы вообще не решился к такому прикасаться, если бы не обстоятельства.
Грубым рывком Мюллер переворачивает зараженного лицом вниз, мало заботясь о его сохранности. Откуда-то сзади глухо рычит Крис, но очень быстро стихает. И поделом. К слову, мог бы подойти, подержать своего щенка, авось всё проще получилось бы.
Рывком сдергивая штаны, он резко оборачивается к наблюдателям лицом. Шерри вспыхивает, резко отводя взгляд, халаты начинают волноваться.
- Так и будете стоять, твою мать?! Это вам не цирк!! - срываясь, вопит рыжий; если кто-то не понимает, как ему тут тяжело, то он сейчас донесет до них сокровенный смысл. А ему и впрямь тяжело! Он не подписывался на этот злоебучий антидот в своей крови; ему вообще бы срать на этого военного; да и по сути судьба мира ему тоже до лампочки, общество предало его еще много лет назад, поэтому он никому и ничем не обязан. И раз уж он поимел неосторожность проявить благородство, то заслуживал хотя бы человеческих условий! Разве нет? Этот фарс и без того походил на принудительное спаривание мопсиков (Джейк слышал, что самостоятельно те спариваться не могли ввиду коротких лапок и хозяевам приходилось придерживать домашних любимчиков, помогая им в совокуплении), он в роли кобеля, к которому привезли помирающую сучку, не способную дать потомство, а вот и их неудачливые хозяева - Крис и Шерри, бурные овации.
Халаты лопочут что-то про то, что всё должно протоколироваться, записываться; акт подлежит изучению!; но Крис вдруг наконец включает голову и выносит всех в один заход, даже Шерри прихватывает. Замок щелкает с той стороны, Мюллер и Ниванс в короткие секунды остаются наедине.
- Так лучше, - со вздохом бормочет рыжий, взъерошивая короткий ершик волос двумя ладонями и опускаясь на край кровати. Настроения нет никакого - хотя, с чего бы ему быть? Он лишь мрачно сопит, не решаясь посмотреть в сторону своей "цели". И хотя свидетелей больше нет, становится лишь тяжелее. Ах, этот удручающий момент икс!
- Ну, типа.. хочешь, я поласкаю тебя? - едко начинает, пытаясь настроиться на процесс. Ласкать Ниванса он не собирается, но старается задеть побольнее, чтобы не ему одному было так противно; капрал-то привычен огребать задницей, а вот Мюллера по прежнему воротит от одной только мысли - и страдать в одиночку он не собирается.

Отредактировано Мюллер (2013-02-07 15:09:37)

Сказать, что было - и не делать ничего. Это было бы отличным вариантом! Да что там, Джейк мечтает именно об этом! Но он вполне себе представляет, как будет рыдать Шерри, когда этот щенок сдохнет. Конечно, всегда был шанс притвориться, что старался и сделал всё возможное, просто Ниванс всех подвел..
...но рыжий не может. Он и так слишком часто обманывал, чтобы сейчас малодушно лгать самому дорогому и по факту единственному родному человечку, что у тебя остался; Шерри мало о чем его просила, но всегда о чем-то глобальном и трудновыполнимом.
Женщина, - усмехается Мюллер и со вздохом лезет на кровать. - Она была не такая, как все. Особенная. Вот даже попросила потрахать своего "лучшего друга", как щедро величала она коммандос, дабы тот излечился. Удивительный способ помочь другу, но Джейк не спорит (у него никогда не было "лучших друзей" и он может не до конца понимать данные отношения).
Изо всех сил стараясь думать о приятном - о Шерри, о яблоках, о солнечном пляже или пятидесяти миллионах (так и не полученных, к слову) долларов, - рыжий взбирается на капрала. Простое, казалось бы, действие, но оно отнимает кучу сил, будто ему пришлось неприступные горные пики штурмовать, а не просто перекинуть ногу через чужие бедра.
- Ready or not.., - бормочет себе под нос где-то услышанную считалочку, с которой дети, играющие в прятки, бегут искать товарищей, Мюллер налегает на объект под собой, стараясь коснуться по минимуму - только там, где пах должен слиться с чужим очком, не более.
Сопит. Пыхтит. Кусает губы. Жмурится. Легко и просто, как это всегда бывает с Шерри, у него не выходит - и это с полуоборота начинает злить парня. Как пидорасы вообще этим занимаются? Это же нереально! Мужской организм для такого не предназначен, это противоестественно - что он только что имел честь доказать на практике.
Ему бы нахуй не нужен такой опыт, но пока он в запале - старается не упустить момент и таки сделать дело. Это очень трудно, когда у тебя не стоит, а партнер не делает ни малейшего действия, чтобы помочь.
- Дьявол, Ниванс! - озлобленно окликает капрала. Он уже не знает, больше ненавидит или таки презирает военного; ему уже просто всё равно, разве что назло всем очень хочется сделать весь процесс поболезненнее, пускай даже самому будет вдвойне неприятно (хотя, ха!, что ему-то уже терять?), а потому упрямо давит и давит пахом, словно старается проткнуть коммандос насквозь - чисто силой упрямства.
Его старания продолжаются секунд 10-15 от силы, не больше, а потом до рыжего нисходит мысль о том, что так не получится. Им нужна более удобная поза. А для этого придется трогать Ниванса и как-то подстраивать. Помогать, ведь тот калека. Черт бы его побрал, да и всю ситуацию в целом!
- Не оставляй всё на меня.., - сквозь зубы бормочет и отстраняется, стоя на коленях, не зная, за что хвататься. Изнутри его грызет новым откровением о том, что если у него не встанет, даже при крайне выигрышной позе у них всё равно не получится. И как ему предполагалось завестись в подобной ситуации? От злости и отвращения его лишь мутит в очередной раз, но рыжий сдерживает рвотный позыв, мстительно бурча: - Может, просто отсосешь мне - и на этом закончим? - и новым грубым рывком за огрызок правого плеча переворачивает коммандос на бок. Он не хочет смотреть в его глаза или видеть его лицо, но им нужно прийти к соглашению, чтобы покончить с этим как можно быстрее.

Ниванс отказывается идти на контакт, как и предполагалось. Джейку всё больше хочется плюнуть, но он сдерживается, потому что не может оставить всё так. Просто не может, не по-человечески это. Да и он дал опрометчивое обещание, от которого теперь не мог никуда деться.
- Подрочу себе сам, - злиться он устал, поэтому легко соглашается.
Сползает с кровати, обходит сбоку и становится точно у лица капрала. Тот как раз предпринимает попытку то ли уснуть, то ли потерять сознание - что ж, его дело, пропустит всё самое интересное.

Поначалу Джейк блефует.
Он дергает ладонью, пытаясь напугать Ниванса, вызвать в нём злость и раздражение, пробудить хоть какое-то желание - сопротивляться, отбиваться, отвернуться.. любое! Капрал лежит бревном и бледнеет раз от раза лишь больше, поэтому рыжему нужен абсолютно любой повод, чтобы вернуть тому радость жизни. Пускай даже унизив его, но рыжий собирается принудить того остаться в живых. А для этого им нужна самая малость! Пускай не захотеть друг друга, но хотя бы договориться. От Ниванса требуется не так много - всего лишь помочь, у него-то требуемого опыта побольше; а уж дальше Мюллер сделает всё сам.
- О, да, детка! - словно в дешевом фильме в голос стонет рыжий, качая бедрами навстречу лицу зараженного. Он издевается, но в какой-то момент ловит себя на мысли, что в самом деле "О, да, детка!". Раньше он не знал женщин, удовлетворялся исключительно сам, поэтому даже не смотря на бредовость ситуации знает, как себя потрогать, чтобы настроиться не нужный лад. Он уже даже видит пляж, море и золотистый песок. Возможно, даже Шерри, но бегущая впереди девушка так обольстительно фигуриста, что вероятно это все же не Биркин. Однако его это не смущает, фантомный секс на не менее фантомном пляже на измену не тянет абсолютно, поэтому у него есть пара сладких мгновений, когда он мычит от удовольствия уже вполне натурально, тяжело хрипло дыша, пока наконец не выплескивается точно туда, куда и целился.
Не успевая толком прийти в себя от короткой эйфории, грубо едко смеется - и хватает грязной рукой капрала за волосы, рывком притыкая его голову в свой пах. Тот может укусить, но это лишь в теории; на деле навряд ли ему хватит сил, чтобы хотя бы так широко открыть рот.
- А теперь можешь пососать свое лекарство, - издевательски приглашает, мысленно пытаясь решить, стошнит Ниванса прямо сейчас или все же позже. В конце концов, тому не привыкать, Крис наверняка делал это с ним и не раз.

Мюллер не помнит, почему им нужно было сделать всё именно так, как у них пока не получалось. Ведь рыжий вполне может подрочить в стаканчик или, как сейчас, кончить зараженному на лицу, а дальше лишь дело техники.
Почему обязательно внутрь? Зачем сам процесс?
Ему объясняли, но он не помнит.
Джейку больно и унизительно от происходящего не меньше, чем тому, кого он старается задеть, хотя он и понимает, что ничего толком пока не случилось. Всё, что будет дальше, станется еще более похабным и неприятным, чем сейчас. Поэтому он подготавливает себя - и партнера заодно. Подготавливает, как может. Если они сейчас сумеют переступить это, то справятся и дальше.

Джейк помнит, как его самого стошнило от одной только мысли о необходимом действии не далее как получасом ранее - и действительно поражается выдержке Ниванса. Шуточки шуточками, но капрал в самом деле держится молодцом для своего состояния. И хотя рыжему приятнее думать, что стойкость зараженного не более чем привычка к подобным пошлостям, он все же проникается. Мысленно.
На деле Мюллер усмехается. Ему нельзя показывать слабость или расположенность, иначе он первый же отступится. И вот тогда упрямому капралу точно кранты. Бывший уголовник уже даже почти не думает о слезах Шерри по поводу гибели этого никому ненужного щенка, для него это дело принципа. Он уже достиг точки, когда остановиться кажется труднее, чем продолжить.

Ниванс смотрит выжидающе, взглядом загнанной побитой шавки. Джейк скалится, накручивая сам себя - и смещает ладонь от волос капрала к его щекам, грубо придавливая. Тот слаб и бороться не может; надавив посильнее, Мюллер легко получает доступ в упрямо стиснутые губы.
- Не дергайся, принцесса.
Он боится отвести взгляд. Смотрит в беззащитно раскрытый рот, где испуганно, инстинктивно поджимается побелевший от болезненного налета почти сухой язык. Пожалуй, по собственному желанию Мюллер никогда бы не сунул туда и пальца, но он сует по необходимости - и не один, а сразу два; то ли боится, что капрал таки закричит, то ли торопится закончить неприятную процедуру, которой деланно наслаждается. Пускай несчастная жертва театрального садизма ненавидит его, пускай считает больным извращенцем, пускай! Военные - это военные, грубость лишь заставит активизироваться, пробудит желание бороться, не даст сдаться слишком рано.
Пока Джейк верит в это, у него всё получается.

Внутри чужого рта сухо, горячо. Но рыжий легко это поправляет испачканной рукой.
Он старается не думать о том, чего никогда не делал раньше, но картинки возникают сами. Вот он касается подрагивающего языка, ощущает боком пальцев кромку зубов, сверху - чуть влажное нёбо; и все это очень быстро становится вязким, скользким, белым от щедрой порции "сыворотки".
Если Ниванс не хочет принимать лекарства самостоятельно, придется помочь ему.

Джейк сдавливает щеки капрала пальцами свободной руки сильнее, заставляя его открыть рот шире. В карих глазах - одержимость, он ощущает себя натуральным маньяком, даром что эта роль как нельзя подходит к его внешности.
Внутри что-то дрожит, готовое вот-вот порваться. Он уговаривает сам себя не думать о Шерри в этот момент, но всё равно думает. Сперва зовет на помощь. Потом извиняется. А затем остается лишь злость и обида, ведь это её вина! она заставила.. принудила его делать все это.

Секунды растягиваются в томительные часы. Мюллер возит пальцами во рту капрала всего пару мгновений, но ему кажется, что проходит вечность, прежде чем он наконец отнимает ладонь от чужих губ - и тут же затыкает своим членом, чтобы капрал в самом деле не вздумал позвать на помощь.
Джейк не рассчитывает на чудо; он отлично знает, что ни за что не кончит еще раз, особенно когда его джуниор во рту.. этого. Лишь старается не выдать своей боли, не показать, насколько уязвлен и унижен.
- Глотай, я сказал, - его трясет, он почти кричит, но сдерживает себя в последний момент. За дверью - куча желающих хлеба и зрелищ, им крайне понравятся крики из "лаборатории". Рыжий не собирается радовать халатов бесплатным развлекаловом, поэтому лишь снова давит на щеки капрала, дергая того за волосы. - Не упусти ни капли, это в твоих же интересах.

Отредактировано Мюллер (2013-05-06 16:42:43)