Рикардо тоже улыбнулся. Он отдаленно мог понять, как страдала эта женщина, работая в доме офицера СС и видя, что творится в стране. Однако сейчас следовало разговорить ее, как и Курта, чтобы они оба оттаяли сердцами.
Иностранцу, как уже говорилось, можно все. В том числе и выглядеть полным идиотом...
- Спасибо за комплимент моему единственному кулинарному таланту. Я тут на днях, кстати, попытался испечь пирог с яблоками. Оказалось, это очень травмирующее занятие, - он повернул левую руку ладонью кверху. На подушечках указательного и среднего пальцев была срезана кожа. - Видимо, пироги с мясом у меня получатся лучше, - он вспомнил свою реплику в ответ на шутливое возмущение фрау Шрекк.

Отредактировано Рикардо Фонтана (2010-09-16 12:49:28)

Рикардо с уважением посмотрел на запястья Курта:
- Ого, да ты практически ветеран научного фронта. С боевыми шрамами. Все очень серьезно... Фрау Кёрц, а фарш на сковороду он тоже в целях научного эксперимента выкладывал?

Молодой иезуит вспомнил, как, будучи маленьким, он пробирался на кухню в отцовском доме и зачарованно следил за работой поваров. Они носились от плиты к плите, командуя тремя поварятами, ругались, воздевая руки над головой, и сообщали поминутно, что они безнадежно опаздывают и что хозяин их уволит. Однако тем не менее все и всегда успевали - даже если к обеду ожидались гости. что случалось нередко.
Хорошая еда считалась в доме Фонтана очень важным делом. Все подавалось, что называется, с пылу с жару, красиво разложенное и нарезанное, и приготовленное тонко, по правилам французской кухни - Фонтана-старший в молодости был франкоманом, и старых пристрастий в кулинарии придерживался свято. Ел он немного, но любил все изысканное и первосортное. Был переборчив в еде, так что угодить ему было делом непростым.
Сам же Рикардо унаследовал непритязательность матери во всем - от обстановки до питания. Это значительно упрощало его жизнь, проводимую в постоянных разъездах.

Отредактировано Рикардо Фонтана (2010-09-16 12:22:40)

- И что вы таким образом хотели выяснить? - поинтересовался Рикардо, отвлекая внимание женщины от нацистского марша за окнами. - Степень выживаемости среднестатистического ученого в чужой и враждебной среде? В таком случае, судя по всему, хозяйка пансиона, где я живу, тоже вполне себе естествоиспытатель, - закатил глаза Фонтана.
Он быстро взглянул на Курта и обрадовался, отметив. что тот уже выглядит не таким подавленным.
Не сказать, что самому Фонтана сейчас было проще - никогда еще его плеч не отягощал груз такой ответственности и вины, такой великой миссии. Плюс к тому Рикардо, будучи достаточно замкнутым и самодостаточным человеком, сейчас максимально открывался, изо всех сил стараясь не утратить связи со всеми теми людьми, которым нужна была его помощь. Вчера ночью, сидя над отчетом, он еле сдержался, чтобы не разрыдаться от душевной боли и стыда, причиненных ему воспоминанием о фуражках в приемной нунция, и мысли о том холоде, с каким его встретят в Ватикане.
Но пока что у него получалось держаться, и это самое главное.

Отредактировано Рикардо Фонтана (2010-09-17 13:32:07)

Фонтана еще раз искоса взглянув на Герштайна, понял, что для того не осталось загадкой его состояние. Вздохнул, пожав плечами, и улыбнулся.
- Думаю, мы вам на кухне только мешаем, - он поднялся и легко поклонился фрау Кёртц. - Курт, ты обещал устроить мне что-то вроде спального места, - он подавил зевок. - Похоже, после ночного бдения над отчетом я не в лучшей форме.

Отредактировано Рикардо Фонтана (2010-09-17 13:56:04)

- Да, удобно, и мне для сна нужно немного - максимум пару часов, - Рикардо огляделся. - А можно тебя попросить? Сыграй что-нибудь, - он расстегнул сутану и бросил ее на кресло, оставшись в брюках и белой рубахе с черным жабо. - Мне под музыку спится лучше.
На самом деле такой уж нужды в музыкальном сопровождении сна у него не было - просто Рикардо не хотел, чтобы Курт сидел в тишине. Что Герштайн не уснет, он был уверен.

Рикардо уснул почти сразу же, как коснулся головой диванного валика. Знакомые мотивы Вебера, впрочем, он узнавал даже сквозь сон - музыка наполняла его, переливалась яркими красками, словно калейдоскоп - темно-алая увертюра, словно живое пульсирующее бархатное сердце, ало-золотые брызги вокальных партий, черно-зеленые мотивы сцены в Волчьем Овраге...

Но вот он заснул глубже, словно провалившись в черноту, и сразу же очутился на дне мутного озера. Задохнулся, рванул ногтями ворот рубахи, но потом осознал, что может дышать под водой - она вливалась в легкие, вязкая, как речной ил, заполняла его всего, сковывала движения. Рикардо казалось, что он превратился в живую тяжелую статую, что сейчас он врастает в донный песок, и жизнь в нем замирает...
Откуда-то сверху блеснул острый луч, раздался крик, похожий на предсмертный вопль лисицы, сраженной шестой волшебной пулей, и легкие словно содрогнулись, выталкивая из себя липкую дрянь, песок отпустил, и вода сама подняла Фонтана вверх, к болезненно бьющему по полуослепшим глазам, но все же спасительному свету.

Иезуит резко сел на диване, утирая холодный пот со лба.
- О Господи...

Отредактировано Рикардо Фонтана (2010-09-17 16:28:20)

- Да так, ничего... бред полный, я  как будто тонул. Вернее, не тонул, а дышал водой и медленно увязал в песке... в общем, будто был обречен стоять там, внизу, живой статуей, но потом кто-то меня позвал, - выпалил Рикардо на одном дыхании, инстинктивно подаваясь вперед, к Герштайну, и утыкаясь лбом ему в плечо. - Бред, да, - повторил он, успокаивая самого себя.
Не отстраняясь, иезуит сделал попытку улыбнуться.
- Мне всегда говорили, что спать на закате солнца - вредно. Который час?

Фонтана молча кивнул. От этой осторожности, с которой обращался с ним Герштайн, что-то вдруг так заболело внутри - как в детстве, когда на улице солнце, а тебе нельзя гулять, горло обложено и температура, а мир темнеет за стеной слез и уже никогда не пустит тебя обратно, и так все и останется - мир снаружи, а ты - в себе, на негнущейся простыне - зачем их так убийственно крахмалят? - и в окно влетает ласточка, а нянька говорила, что ласточка - вестник смерти, и все вокруг жалеют тебя только потому, что скоро тебя не будет с ними, и все это знают, а тебе не говорят...
А мир - будет. Без тебя. За стеной слез.
Несправедливость - казалось тогда.
Благодать - понимал он сейчас как никогда более ясно.
Смигнул и сказал уже вслух:
- Да, пожалуйста. И надо позвонить в пансион.

Пока Курт ходил за чаем, Рикардо успокоился. Поднялся с дивана, прошелся по гостиной, зачем-то взял пару аккордов на пианино.
Надо брать себя в руки - хорош дипломат... Он вернулся к дивану, сел и уронил голову на скрещенные руки.
Сон все не отпускал. Фонтана даже не услышал, как вошел Курт.
- Спасибо, - кажется, глаза снова ясные.
Он благодарно улыбнулся и принял кружку из рук Герштайна.
- Ты позвонил? Что там наша любимая женщина? - отхлебнув чаю, спросил он.

- Даже не сказать, чтобы расстроен, - Рикардо уселся удобнее, удерживая чашку обеими руками, - просто непривычно для меня. Мне полночи придется рассказывать, чтобы ты все понял, - он улыбнулся, - а ты и так знаешь, в чем суть. Меня иногда к земле пригибает объемность нашей задачи...
Молодой человек опустил взгляд и неуверенно договорил:
- Я вдруг понял, что ничего не умею и не знаю, понимаешь? И в то же время четко вижу, что должен делать, вплоть до... - он осекся. - Ладно, не будем об этом. Не хочу настраивать себя на неудачу.

- Я знаю, Курт, но... видишь ли, в Риме все очень непросто, - Рикардо кусал губы, пытаясь подобрать подходящие слова. - Папа, хотя и не испытывает симпатии к гитлеровскому режиму, наравне с коммунистическим, все же молчит, сохраняет нейтралитет. Возможно, его даже интересует спасение католической общины, а не сохранность сокровищницы Ватикана... Однако воздействовать на него можно только публично, чтобы он не смог не дать ответа, а это очень рискованно - в том случае, если Папа согласится на встречу с тобой... подожди, я сейчас объясню, - он остановил Герштайна. - Вот представь, что он тебя слушает, и все это делается известно кому-то из его приближенных, сотрудничающему с германской разведкой... А потом информация попадает к Гиммлеру. А ты возвращаешься в Германию обнадеженным. Ясен ход моих рассуждений?

- Моя значимость зиждется на очень непрочном фундаменте, - пожал плечами Рикардо, - хотя нет, на прочном, но фундамент этот  возводил не я. И даже не мой отец. По сути, я не более чем попросту человек, которому посчастливилось родиться в благородном семействе.
Он поставил чашку на стол.
- Что касается тебя - твое положение тоже очень шатко. Незаменимых людей нет, история уже успела нам это доказать. Так что... - он поднялся и стал ходить по комнате, заложив руки за спину. - Подытожим наши активы и пассивы. Что против нас? Государственная машина, нет, две, Ватикан - это тоже государство. Две системы, которые мы, прекраснодушные идиоты, вознамерились заставить работать так, как это нужно нам. Хорошо, - иезуит коротко рассмеялся. - Что за нас? Кое-какие наши связи, твои материалы и близость моей семьи к Папе. Ну - и вера, - улыбнулся он, - возможно, горы она и может двигать, но на все прочее зачастую бывает попросту неспособна.
Фонтана резко повернулся на каблуках.
- Нужно продумать схему твоего возможного визита в Рим. А также...не отказывайся от моей помощи касательно семьи, - попросил он. - Я располагаю определенным средствами, за счет этого можно устранить причину твоей уязвимости, перевезя твоих близких в безопасное место. Но - не сейчас еще, сейчас это вызовет слишком большие подозрения... если раскроется. Мы должны будем убрать с нашего пути как можно больше препятствий. Этим я и займусь.

Отредактировано Рикардо Фонтана (2010-09-18 09:25:43)

- А я займусь делами в Риме, - ответил Рикардо, - и пока что не буду называть твоего имени. Как только пойму, что есть возможность начать решать вопрос, не подставляя тебя под удар - сразу сообщу.
Он улыбнулся:
- Меня не будет как минимум месяц. Обещай не напиваться слишком часто.

Отредактировано Рикардо Фонтана (2010-09-18 13:10:27)

Фонтана кивнул.
- Спокойной ночи. И спасибо. Постараюсь больше не смотреть всякий бред.
Ему совершенно не хотелось спать - он снова вошел в привычный для себя ночной ритм жизни. Вынужденный подстраиваться под встающего с рассветом Орсениго, Рикардо не высыпался и всю первую половину дня плохо соображал, как в тумане присутствуя в качестве секретаря в кабинете нунция во время различных встреч и переговоров. А сейчас, после ночных бдений над отчетом, священник вообще с трудом представлял себе, как можно уснуть сейчас, когда нет еще и полуночи. Однако в гостиной он приметил несколько томов в углу - следовательно, будет чем заняться.
- Я пока, с твоего позволения, зажгу свечу. Хочу почитать, - он указал глазами на стопку книг.

Отредактировано Рикардо Фонтана (2010-10-16 16:25:36)