Я честно старался не вмешиваться в происходящее, как меня и просили. Не то чтобы подобные ограничения сильно задевали: я привык к недоверию со стороны своих, как я люблю их называть, временных сторонников. И все же, как по мне, эта миссия была чертовски скучной и невыносимо долгой. Это Гокудере с Ямамото хорошо, те оторвались по полной. Можно даже сказать, слегка увлеклись.
И вот результат. Мы уже три часа торчали в этом подвале на окраине Парижа. Ямамото в полубессознательном состоянии лежал на коленях Гокудеры, который, закусив побелевшие губы, пытался выжать из подконтрольной ему энергии солнца всё возможное. И что-то даже получалось.
Вот это сила воли!
Огнестрельная рана, полученная Такеши, сама по себе не была так опасна, как казалось на первый взгляд. Я давно остановил внутреннее кровотечение и с помощью иллюзии подлатал мышцы, ничего не сказав Гокудере. Когда Хранитель Урагана был всерьез обеспокоен, то становился удивительно покладистым мальчиком. Исчезало куда-то и дурацкое упрямство, и нежелание слушать, даже мозги включались, - вот в эти моменты с ним можно было иметь дело. Хаято вообще далеко не дурак, вот бы только научился сначала думать, а потом орать.
А Ямамото не так прост. Не мог же не почувствовать, что я с ним проделал, но молчал, зараза улыбчивая, затаился, как мышь под веником. Тоже наслаждался моментом. Гокудера разве что в любви не признавался на смертном одре и замуж не звал.
Я подошел поближе к заколоченному досками окну, прислонился к грязной кирпичной стене, терпеливо ожидая решения главного. За неимением Савады главным автоматически стал Гокудера.
Перехватив взгляд карих глаз, в которых в равных пропорциях смешались и боль, и смирение со скорым переходом в мир иной, и по-детски безоблачное счастье от того, как любовник отчаянно кусает губы и осторожно поддерживает его голову, я едва заметно улыбнулся и подмигнул сообщнику. Ямамото благодарно моргнул и с тихим стоном откинул голову на плечо Хранителя Урагана, удостоившись взволнованного "Такеши!".
Я только покачал головой. За любой обман рано или поздно приходится платить, если вы, конечно, не я. Это же как надо любить, чтобы быть готовым пойти на все ради вот такого выражения лица дорогого человека.

Мне надоело сидеть в грязном и холодном подвале. Хотелось поскорей убраться отсюда.
- Я присмотрю за Ямамото. А ты свяжись с Хибари, - спокойно произнёс я, придавая голосу необходимую глубину и убедительность. Никакого раздражения, никакой спешки. - В конце концов, он должен нас прикрывать.
- Ты и сам прекрасно знаешь, что Кёя отказывается работать на Вонголу, - раздраженно перебил Гокудера.
- Со мной та же история, - лениво протянул я, заинтересованно следя взглядом за передвижениями небольшого, но очень шустрого мохнатого паучка. Все лучше, чем смотреть, как Гокудера хмурит брови и сдерживается, чтобы не сорваться. И откуда в нем столько огня? Такое ощущение, что этот парень по утрам заправляется не кофе, а напалмом. - Но я тут, Гокудера Хаято. А Кёе просто нравится быть против всех. И еще он обожает, когда его уговаривают, заламывают руки и в рыданиях валяются у него в ногах, повторяя, как он всем нужен. Ну, или скажи, что они наговорили гадостей про его любимую школу.
Ямамото все-таки не выдержал и фыркнул, и Гокудера тут же оторвал взгляд от меня, концентрируя все внимание на "умирающем" друге. Подозрительно прищурил зеленые глаза, но Такеши уже на стреме, умница какой. Тяжело задышал, зажимая рану ладонью, и Хранителю Урагана стало очень стыдно за свои подозрения, судя по выражению лица.
- Я не могу оставить Ямамото. На встречу пойдешь ты, Мукуро. И постарайтесь не убить друг друга хотя бы на этот раз.
Браво, Гокудера, ты даже научился не колебаться. В голосе ни тени сомнения. Это немного отвлекло меня от скуки и паука, заинтересовавшегося расколом в кирпичной кладке.
- А что бы ты сделал, если бы на его месте был я, а, правая рука Савады Тсунаёши? - не удержавшись, я подался вперед и наклонился к самому лицу Хаято, мимоходом замечая обеспокоенный взгляд его любовника. - Только не говори, будто не понимаешь, что единственный, кто должен отсюда уйти, - это ты. Потому что это было бы логичней всего. Правильно, Хаято?
Я специально назвал его по имени. Обожаю бесить людей.
- Я бы остался с тобой. А на встречу с Кёей отправил бы Ямамото.
Ух ты, какой редкий дар: соврал и не покраснел. Я заглянул в потемневшие изумрудные глаза и вдруг с удивлением отстранился. Черт, чуть не перекрестился с перепугу. Не соврал! Занятно. Вот почему я зову по имени именно Гокудеру. Хрен разберешь, что у него в голове творится. Не так весело и задорно, как в сознании Савады, на которого у меня большие планы, но тоже неплохой такой парк развлечений. Тараканы у Хаято хорошие, откормленные, эксклюзивные.
И лучше бы он не говорил этих слов...
- Ой-я, ты неисправим. Но что будет, если Хибари откажется помогать не вам, а именно мне?
- Уговоришь, - нехорошая у Хаято улыбка, ох, нехорошая. - Ты же у нас известный фокусник.
Я притворно вздохнул, поднимая руку к балке и пересаживая паука на палец. Тот вцепился лапками, замер, изобразил дохлого. Ага, знаем, сами практиковали, этот номер не пройдет.
- Как скажешь, правая рука Вонголы, - я отвесил парочке насмешливый поклон и поспешил смыться, пока Гокудера не передумал. Не то чтобы мне очень хотелось встречаться с этим неандертальцем с тонфа, но и смотреть на "прощание славянки" в исполнении Гокудеры тоже радости мало.

Уже подходя к месту встречи, я послал Ямамото на телефон сообщение.
"Ты же в курсе, что, когда все раскроется, он тебя прибьет? Приятно было с тобой сотрудничать, Ямамото. Ты, кстати, какие цветы предпочитаешь?"
Ненавижу писать смс. Но ради такого случая... И Кёю ненавижу. И встречаться с ним не хочу.
- Ну что мне мешало убедить Гокудеру пойти самому? Я бы точно так же прикрыл его иллюзией, как сейчас прикрываю себя. Делов-то! Из него, между прочим, вышла бы охренительная блондинка.
Паучок, сидящий на моем плече, ожидаемо не ответил. Но отмер и немного освоился, а я с ним даже сроднился как-то. Для остальных он был невидим. Для них я вообще выглядел по-другому. Легкое светлое пальто, короткое платье-чехол, туфли на высоком каблуке. Роскошные волосы, высокая грудь, тонкая талия, минимум косметики, летящая походка. О, да, люблю эпатировать публику. Я сейчас прямо как олицетворение мечты "Увидеть Париж и умереть".

К слову, Париж весной в самом деле чудесен. Воздух легкий, наполненный ароматами цветов, солнечного тепла, свежей выпечки, молодой травки и бензина. Потрясающий город. Кстати, мы с ним немного похожи. Он, как и я, совсем не такой, каким представляется в мечтах.
Интересно, кто-то кроме Тсунаёши всерьез задумывался о том, насколько ошибается в отношении меня? Гокудера - этот да, только тем и занимается, паршивец дотошный. А остальные... а остальным и дела нет. Обидно. Я люблю внимание. Почти так же сильно, как ненавижу Хибари Кёю. Хотя как раз он меня своим вниманием никогда не обделяет. И на этом спасибо тебе, циничная скотина!
Легок на помине.
Я решил сразу не подходить, постоять в сторонке, понаблюдать за красивым молодым японцем, сидящим за небольшим столиком уютного тенистого кафе. Таких заведений тут много, трудно пройти мимо, ужасно хочется заглянуть хотя бы на пятнадцать минут. Французская кулинария - своего рода волшебство, которое заманивает в свои сети не хуже моих иллюзий.
Почему Савада выбрал связным именно Хибари? Он же совершенно не подходит для этой роли. Кёя выделяется из толпы даже у себя дома, в родном Намимори. Кто сказал, что невозмутимой рожей и скудным словарным запасом? Не я!
Меня этот человек бесит.
И, кстати, его невозмутимость - такая же маска, как и моя загадочная улыбка. У Хибари внутри бушует такой пожар, что я, скажу вам по секрету, не рискнул бы просить его открыться. Так можно и сгореть. А я терпеть не могу чужие страсти. Что в них интересного? Скука одна.
Хибари заметил, что его пристально разглядывает красивая молодая женщина. Хоть бы улыбнулся. Ну, да, куда там, глава Дисциплинарного Комитета старшей Намимори если и улыбнется, то только на моих похоронах. Поэтому и не тороплюсь умирать. Все равно я этого не увижу, а для других терпеть не могу стараться.
- Кёя! Ну же, не будь таким занудой, сделай вид, что польщен. На нас же смотрят!
Ух ты, какое зрелище! Большие глаза Хибари. А его можно-таки удивить.
- Ты. - Взгляд Хибари прошелся по мне сверху-вниз, останавливаясь на уровне декольте. На его лице не дрогнул ни один мускул, но что если дрогнуло где-то в другом месте? Убедившись в том, что Хибари Кёя неравнодушен к девушкам, я бы, возможно, стал ненавидеть его чуть меньше. - Что за карнавал? Похож на шлюху из Ёсивары.
Я решил не ждать приглашения присесть, потому что уже много лет знаком с ним. Заботиться этот человек может только о своих животных. Да, кстати, говоря! Опустившись на край стула, я ссадил паучка на столешницу, вдохнул, что называется, полной грудью и, подперев подбородок ладонью, уставился на Хранителя Облака.
- Мы все сделали правильно, мы даже заполучили те документы и флешку, - официанта пришлось отослать за кофе: его пристальное внимание здорово напрягало. - Но все равно влипли.
Я улыбнулся, чувствуя, как где-то в груди, у сердца, рождается раздражение. Ворочается, потягивается, медленно пробуждаясь ото сна.  Не могу находиться с ним рядом дольше пяти минут. Тем более, наедине.
Бесит!
- Точнее, Ямамото ранен. Гокудера почти в трауре, но молодой вдовой ему стать не светит. Такеши быстро поправится. Но забрать их нужно сейчас же. У них груз, да и отбиться от серьезного противника Гокудера вряд ли сможет. Не с раненым Ямамото, это точно.
Мой славный напарник не изменился в лице, но его взгляд неуловимо потяжелел, - так перед грозой меняется небо и темнеют облака. Это сказало мне: кто бы ни попался под руку Хибари Кёи, ему придется несладко.
- Я не собирался прикрывать их задницы, - ответил он. - Эти травоядные должны были справиться сами.
Он приготовился ответить мне колкостью, но не успел: "Мсье! - прокричал пузатый веселый француз с корзинкой несвежих цветов и помчался к нам, необъятным животом расталкивая посетителей. - Мсье! Цветы для вашей мадемуазель!"
Я заметил, как Хибари напрягся. Думал, что он возьмется за тонфа и прямо здесь прикончит надоедливого старикашку, но нет: он достал из кармана портмоне, не глядя протянул один евро и ответил по-французски:
- Розу для моей дамы.
Акцент Хибари был настолько ужасен, насколько это возможно после двух недель экспресс-курса. Я расхохотался, прикрывая ладонью рот, - ах, не смотрите на смущенную девушку, она крайне польщена и у нее лучший на свете мужчина.
- Ты балуешь меня, mon cher, - ответил я и коснулся его руки. Хибари мгновенно сжал кулак, и я ощутил ток крови под пальцами, пульсацию силы Облака, которая могла обрушиться на меня из-за любого неосторожного слова. Хибари никогда не нужен был повод для драки, - хватало просто кого-то не любить.
Но драки не будет, пока за нами следят недружелюбные люди вон за тем столиком, верно?
- Выглядит так, как будто я покупаю себе ночь за кофе и дурацкую розу, - сказал мне Кёя по-японски. Цветочник, откланявшись, исчез из поля зрения. Его сменил официант, прибежавший поставить цветок в вазу. Кёя попросил у него счет. 
- А ты бы хотел? - сказал я, прищурившись. - Что же тебя останавливает, мой герой? И не нужно мне ни кофе, ни цветов. Достаточно вызволить из беды кое-каких травоядных.
Облака сгущались над нашими головами, - даже, казалось, слегка померкло солнце. Хибари убрал руку из-под моей ладони и залпом допил чай. На принесенный чек он едва взглянул: расплачиваться, как истинный джентльмен, собирался за двоих.
- Карнавал окончен, - сказал Хибари и поднялся из-за стола, оставив на нём несколько монет. - Не оглядывайся. Они пойдут за нами.
Он отодвинул мой стул и подал руку, и я, весь такой очарованный, прильнул к его боку. Должно быть, из нас вышла приятная пара. От Хибари волнами исходило тяжелое, темное возбуждение, - он предчувствовал еще одну битву, и я задержал вдох, впитывая его ледяную ярость, которая в кои-то веки была направлена не на меня одного.
- Посмотрим, насколько они упрямы, - ответил я и беззаботно оплел рукой локоть Хибари. А напоследок, поразмыслив, обернулся и подхватил розу из вазы.
Как только всё закончится, Кёя убьет меня, однозначно.

Дальше все произошло сумбурно, как в дешевом боевике.
Кёя не пустил меня за руль, поэтому пришлось скользнуть на сидение рядом с ним. Я нарочно хотел устроиться так, чтобы подол юбки приподнялся на несколько сантиметров: приятно было бы увидеть ступор на лице Хибари. Но вышло как обычно. Посчитав, что я слишком долго вожусь, он дернул меня за руку, и я с размаху плюхнулся на сиденье, отбив задницу и больно ударившись коленом о приборную панель. Проклятая юбка не то что немного поползла по ноге, а задралась по самое не могу, и в следующую минуту я всё-таки имел удовольствие созерцать удивление на лице моего невозмутимого спутника.
Отведя взгляд, Хибари Кёя завел авто и посмотрел в зеркало заднего вида. Покосившись через плечо, я увидел, что недружелюбные парни выходят из кафе и спешно загружаются в свою машину. Хранитель Облака мягко тронулся с места.
- Давай быстрее, - напряженно сказал я и посмотрел на Кёю, однако у него был вид человека, который точно знал, что делает. И к тому же намеревался загрызть каждого, кто в этом усомнился.
- Рано бежать.
Авто цивильно выползло на центральную улицу. Кёя повернул по указателю, ведущему из города. Некоторое время мы плелись по Парижу, не превышая скорости; черный джип иногда вылезал из ровного ряда машин и снова скрывался.
Ближе к пригороду движение уменьшилось. Наше авто оказалось единственным на ведущей в поля дороге, и я снова повернулся, проверяя наших преследователей.
- Кажется, оторвались, - пробормотал я.
Кёя снова покосился в зеркало - и вдруг так вывернул руль, что меня шатнуло к двери. Стрелка спидометра стремительно накренилась вправо.
- Рано обрадовался!
Черный джип вынырнул из слепой зоны, оставаясь позади. Что-то глухо бухнуло, и я обнаружил, что в следующую секунду боковое зеркало повисло на двери на одном только проводе.
Это почему-то меня очень впечатлило.
- Трогай! - заорал я, краем глаза замечая, что преследователи тоже не теряют времени даром. - Да не за колено!
- За...
Машина неслась вперед. Хибари умел водить все, что могло ездить, плавать или летать, от самоката до вертолета, это я знал давно, но всё никак не мог привыкнуть, что он вытворяет за рулем.
- За...
- Загрызешь? - возбужденно хихикнул я, выхватывая пистолет и забираясь с ногами на сиденье. Туфли я заблаговременно скинул: с ними акробатические этюды в машине практически невозможны. Упершись ладонями в люк на крыше, я вытолкнул его наружу, устанавливая, как щит, и встал в полный рост. - До смерти?
- Затрахал уже. Заткнись и стреляй!
- Как скажешь, Хибари Кёя, - ухмыляясь, прошептал я, понимая, что сейчас ему станет еще жарче.
Потому что стрелять стоя, как цапля, на одной ноге или на двух, но под углом сорок пять градусов, не очень удобно. Так что, плюнув на желание прожить долгую полноценную жизнь в теле Савады, я поставил правую ногу на сиденье Кёи прямо между его ног.
- Мукуро!
- Я занят, подожди...
- Сдохнуть захотел?
- Да потерпи ты! Сейчас. Тебя не устраивают женщины с оружием?
- Меня не устраивают твои иллюзии.
Стрелять я умею и люблю, что бы там ни говорили. К тому же, Гокудера как-то объяснил мне пару хитростей. Так что избавились мы от погони довольно быстро: джип перевернулся, со скрежетом проехал по дороге и остановился. Обидно одно - этих гадов тоже неплохой инструктор обучал. Когда машину повело из-за пробитого колеса, я едва удержался, вцепившись в люк, а когда снова попытался обрести твердую почву под ногами, наступил на что-то не то чтобы мягкое...
Из салона послышалось глухое рычание, и я поспешно убрал ногу, запоздало вспоминая, что так и не развеял иллюзию, и то, что видит сейчас Хибари - это две стройные женские ноги, затянутые в дорогие чулки. Очень надеюсь, что вид снизу тоже был достойный.
- Упс!
Убрав иллюзию, я посмотрел на дорогу. Перевернутая машина стремительно удалялась от нас. Одинокий человечек в черном костюме бегал вокруг нее, заламывая руки. Наверное, где-то там заклинило дверь. Мы мчались по полю, увеличивая расстояние между нами и преследователями, пока те совершенно не скрылись из виду.
- Ставлю на то, что взорвется, - сказал я и на всякий случай перезарядил пистолет. 
Кёя остановил авто, а я спрятал оружие, спустился назад на сиденье и вздохнул с видимым облегчением.
- Ушли. - Хибари заглушил мотор. - Надо вернуться в город.
- Надеюсь, mon cher умеет менять колёса, - сказал я. Это должно было прозвучать иронично, но мой голос показался скорее усталым и мрачным.
Хибари не ответил. Отчего-то я был уверен, что он смотрит на меня, поэтому я открыл дверь автомобиля и выбрался. Немного болела голова и слезились глаза: наверное, перебрал с кислородом, когда высунулся из люка.
Глухо хлопнула водительская дверь, и Хибари вышел следом, собираясь заняться пробитой шиной. Я сцепил пальцы на шее и медленно повел головой, разминаясь. Позвонки чуть слышно хрустнули. Теперь, вернув себе настоящее, не скрытое иллюзией тело, я перестал смотреть на свои ощущения со стороны. Оказывается, моё сердце заходилось в таком быстром ритме, что я чувствовал его где-то в горле. Руки напряженно дрожали, а правый глаз пульсировал мелкой болью.
Вытянув из кармана брюк мобильный телефон, я проверил сеть. Полный ноль. Терпеть не могу все эти современные девайсы, а особенно быть зависимым от чего-то, на что я не могу повлиять. Вспомнив, как это делал Гокудера, я поднял руку повыше. Побродил по полю. И снова ноль.
- Только попробуй сбежать, - предупредил Хибари из-под авто. Вслед за этим негромко затрещал автоматический насос.
- Будешь по мне скучать?
- Пристрелят - можешь не возвращаться, убью.
Я не успел ответить. За горизонтом, где-то в полях, мелькнула световая вспышка, и мы оба обернулись на нее, внутренне опасаясь, что нас все-таки обнаружили. Но вспышка обернулась клубом огня, который поднялся в небо и исчез в черном дыме. С опозданием в несколько секунд до нас донесся глухой далекий звук взрыва.
- Ты проиграл, - сказал я, не глядя на Хибари.
Может быть, не стоило его дразнить. Он поднялся, отряхивая испачканные в земле и пыли руки, и навис надо мной. Кажется, я все-таки скучаю по тем временам, когда он был немного ниже.
- Я с тобой не спорил, Рокудо Мукуро, - сказал он.
И сделал шаг вперед, вжимая меня спиной в капот.
Этот человек был сильнейшим бойцом Вонголы, но мог поставить меня на колени только в такие моменты, как сейчас. Наверное, это всегда его бесило. А меня наоборот, устраивало. Никакого ущерба для гордости, чистое удовольствие. Даже когда Хибари был грубым, а таким он был почти всегда, я знал, что это была лишь попытка компенсировать тот раз.
И каждый раз я думал о том, что было бы, перестань я провоцировать его. Мне кажется, я еще не готов узнать ответ на этот вопрос.
Может, чуть позже. В другой раз.
Надеюсь, Савада не заметит того, что мы сделаем с его машиной. Или хотя бы не выставит нам счет. В любом случае, платить будет Кёя.

Хибари толкнул меня на капот, и я утянул его за собой. Его горячие и грубые руки обжигали. Я укусил его за шею; пульс частил под губами, наши сердца заходились в неистовом ритме. Мы захлебывались адреналином, кислородом и возбуждением, целовались, пытались раздеть друг друга и плевать хотели на то, что делаем это прямо посреди поля.

Я все еще пытался отдышаться, когда телефон завибрировал, оповещая, что мне пришло сообщение. Ты смотри, сеть появилась. Как вовремя!
Интересно, кто это такой нетерпеливый.
"Я еще жив, Мукуро. Но если вы с Хибари не поторопитесь, то - лилии".
- Вот пижон. А я думал, он ромашки любит, - тихо рассмеялся я, пряча телефон в карман. - Вот тебе и святая простота.
- Кто это был? - поинтересовался Кёя, с явной неохотой возвращаясь к колесу. Снятая покрышка так и осталась лежать рядом с машиной.
- Такеши. Говорит, что недолго ему осталось.
- Что, Гокудера раскусил ваш обман?
- Мой - нет, - хихикнул я, припоминая глаза больного спаниеля в исполнении Хранителя Дождя. - А дилетантское вранье Ямамото Такеши - запросто. Будем надеяться, что любовь возобладает над жаждой мести, и нам не придется объясняться с Савадой.
- Эти травоядные... - завел свою шарманку Кёя, но я уже забрался в авто.
Ничего страшного, возмущаться можно и по дороге.