"Не нравится".
Фрэнк цинично поджимает губы и, помедлив, отключается от камер наблюдения лаборатории. Сначала видео, пару минут спустя - убедившись, что разговор новоиспеченного начальника безопасности и его бывшей пошел в сторону унылого, как вчерашний кофе, быта, -  Фрэнсис отключает и звук, оставляя голубков ворковать наедине. Раздражение охватывает с новой силой: о чём только думал Дэвид, нанимая на работу этого зеленого лоботряса? У него же в голове исключительно бывшая девушка и фоном - полицейские замашки: рыться в чужом грязном белье, да подозревать всех, кто по уровню владения данными хоть немного выше среднестатистического пользователя пк. А еще - Фрэнк уверен - разница в возрасте в размере почти трех лет даёт полное основание считать Дженсена юнцом, от которого непонятно, что ждать. Вон - не успел занять должность, как пересобеседовал лично  всех охранников и половину из давно работавших тут ребят потом Сариф уволил! Понабирал "своих людей" - наверняка, руководствуясь кумовством и импульсивностью, а теперь вместо работы ошивается вокруг доктора Рид, отвлекая и дамочку, и ее коллег, залипающих на начальника охраны, как наркоман на новую рекламу нейропозина. Тьфу! Смотреть противно.
То ли дело Беллтауэр, или любая другая контора профессиональных наемников. Строгость, порядок, следование правилам... А это... Непонятно что.

Где-то очень в глубине души Фрэнк понимает, что несправедлив. Что придирается. Что по большому счету, Адам Дженсен все делает правильно, и даже более того. Чувствуется, что бывший полицейский подходит к работе с огромной ответственностью, если не с душой. И это раздражает ещё больше - начальник охраны не должен быть таким, он должен быть тупоголовым шкафом, имеющим один рефлекс: сидеть в будке на входе и лаять на все подозрительное.  Предлагая Дэвиду нанять  охрану, Притчард скорее рассчитывал по результату получить эффект внушительности и устрашения. Чтобы возможные похитители информации и результатов исследований отваливались на подлете, издалека рассмотрев, кто там засел на цепи у входа. Но вместо этого, вместо угрожающей таблички на заборе и эффектного пугала посреди поля, родной Сариф Индастриз вдруг оказался обманчиво-открытым для атаки извне на первый взгляд, и утыканный волчьими ямами и ловушками сразу за парадным входом, а над этим самым входом засел с своем кабинете, словно змея, начальник охраны; змея из него получилась отличная - гибкая, неприметная, но очевидно исключительно ядовитая.
Подобное расхождение ожиданий и реальности не может не раздражать: контролировать такую змею очень сложно, того и гляди, она и тебе оттяпает изрядную долю нервных клеток. Или наоборот, увлеченный флиртом с бывшей девушкой, Адам расслабится и пропустит что-то важное. Значит, следует быть вдвое, втрое более бдительным, а ведь только этого не хватало: теперь придется следить не только за информационной безопасностью, но и за Дженсеном и его отрядом, вроде и без этого нечем было заняться.

Впрочем, выбора нет, и Фрэнк принимается методично пробивать нового коллегу по всем известным базам данных: стандартная (в понимании Притчарда) процедура приема на работу в Сариф Индастриз. И почти сразу натыкается на золотую жилу - выявляется, что новый начальник отдела охраны отнюдь не такой ангел, каким хочет казаться. Рапорт и отчеты об отставке Адама Дженсена из спецотряда сначала изрядно радуют Притчарда формулировками, щедро мешающими грязь и сточные воды: неподчинение приказам, неуважение к вышестоящим по званию, несдержанность, гнев. Умножаем на скандал после Мексикантауна. Увольнение с отвратительными рекомендациями - Притчард уже даже довольно выкрикнул "Ха", отправляя эту крышку гроба карьеры Дженсена на принтер. Хакер уже воочию видел, как предъявляет найденное Сарифу, как разочарованно вытягивается лицо Дэвида, как укоризненно смотрит он на впервые просчитавшуюся доктора Рид, как та краснеет, растерянно хлопая ресницами. Еще бы - так опростоволоситься, последовав не голосу рассудка, а зову сердца,  уж Френсис-то знает, что последнее, чему стоит поддаваться при такой важной задаче, как прием на работу - это эмоции. Притчард довольно потирает ладони, но отвлекается, проверить еще кое-что.
К сожалению, останавливаться на полпути Фрэнк не умеет. Как и закрывать глаза на очевидные нестыковки.
Как и игнорировать собственную интуицию, умоляющую копнуть глубже.

И он копает. Ломает, обходит, в очередной раз не задумываясь нарушая несколько законов - и кучу поправок к ним.
Ничего, его не поймают. Он уже давно не тот наглый мальчишка, талантливый, но доверчивый. Глупый - предпочитает думать Френсис. Ничего общего с ним теперешним.

Теперь уже нет. И ошибок он своих не повторит. И нет такой системы, что не сдалась бы перед его напором.
Точно не полицейская база данных Детройта: несколько часов упорного, кропотливого труда, и он  находит то, что искал. Пусть многое удалено и ловко подчищено (любопытно, кем?), но Сеть многое помнит, а кеш никогда и не забудет.

Он находит то, о чем не знал, но догадывался - и на душе становится еще паршивее.
Адама Дженсена любили все без исключения. Адама обожали коллеги в полиции, Адама ценили соратники в спецназе, Адам талантлив во всем, за что бы ни взялся, Адам, судя по всему, умудрился не продать ни совесть, ни душу.
Адам отказывается стрелять в ребенка, Адам подает рапорт об увольнении в тот момент, когда понимает, что борется уже не за правое дело.
Адама валяют в грязи, коллеги Адама стыдливо отводят глаза, Адам даже не пытается отмыться: он выше этого.
Год без работы, на случайных подработках, не соответствующих ни его способностям, ни потребностям. Адам не жалуется.
Адаму предлагают работу в Сариф - и он соглашается.
Адам подходит к делу основательно. Чувствуется - скоро и здесь от Адама все будут без ума. А кое-кто уже.

Распечатанные фальшивые рапорты отправляются в шреддер.
Вместе с надеждами,и, чего греха таить, желанием выставить нового начальника охраны на смех, а потом и пустить по миру.
В эту же минуту срабатывает аварийный маячок: когда-то очень давно Френсис поставил простенькую программу, отслеживающую попытки чтения и копирования данных  по файлам его личного дела, и все добрые чувства, начавшие зарождаться после более вдумчивого ознакомления с прошлым Дженсена, мгновенно испаряются, словно их и не было. Кто-то считывает из знакомой базы данных его, Притчарда, личное дело. А точнее, данные об обвинениях и судебном разбирательстве.
Фрэнк скрипит зубами, понимая, что и тут Адам идет с ним почти в ногу. И пусть не своими руками поднимает из сети давно забытых призраков, однако добывает данные не менее ловко, виртуозно манипулируя старыми связями, нежели сам хакер - узлами и сетью.

И это тоже раздражает.

Фрэнк привык к общей нелюбви и отчужденности.
Он сам, своими руками выстроил вокруг себя эту непресекаемую границу, этот великолепный файрволл, понимая что идеальнее решения для главы отдела информационной безопасности придумать невозможно.
Адам, кажется, делал полностью противоположные вещи.
Непринужденно болтал с уборщиками. Пил кофе с подчиненными. Забегал проведать исследователей. Раз даже занес коробку конфет в бухгалтерию, очень рано, еще до прихода персонала, думая, что его никто не видит.
Он был везде и всюду и, невзирая на немногословность, мрачный вид и низкий, угрожающе-рычащий голос, кажется, ему везде были рады.
Черти что.
Безупречное, ничем не запятнанное раздражение.

Френсису есть, чем ответить на обвинения в грехах из далекого прошлого.
Френсис не боится потерять работу, тем более, что Сариф давно в курсе и несостоявшейся судимости и, более того, в курсе за что и как именно Френка взяли.

Но одного не отнять: грязь, в которой вымарывали имя Дженсена, насквозь лживая и выдуманная.
Арест Притчарда был вполне настоящим.

И это тоже раздражает.

Френк зол, как тысяча демонов, он несется к кабинету Дэвида и черные крылья развеваются за спиной. Коллеги испуганно шарахаются из-под ног, лифт едет как-то невыносимо медленно и встречающий Френка в пороге Сариф какой-то слишком доброжелательный.
- Знаю, знаю, что ты хочешь сказать, - взмахивает руками он, привычно подбрасывая в аугментированной ладони теннисный мяч. - Но Френк, пойми, без тебя мы не справимся. Ты наш лучший специалист, равных тебе нет.
Змей знает, с чего начать.
После такой откровенной лести затевать скандал уже не хочется, и Притчард досадливо меряет шагами кабинет.
- Вот именно! Кто будет заменять меня во время этой поездки? Дженсен? - он выплевывает ненавистное имя, прекрасно зная, что Адам также летит в Новую Турцию, и, несомненно, всю дорогу снова провисит над плечом, бесцеремонно заглядывая в монитор.
- Ну куда ему, - продолжает умасливать Сариф,  - он умеет стрелять и выбивать двери, но вот настроить удаленный доступ к системам безопасности здания, как мог бы сделать ты... Легко контролируя систему безопасности здесь прямо из Стамбула... Боюсь, такое Адаму не по плечу.
Шеф смеется, и Притчард понимает, что последний бастион вот вот рухнет.
- Разумеется, не по плечу, - саркастично выдыхает он, практически сдаваясь. - Кроме того, я хочу напомнить, что в случае внештатной ситуации скорость моего реагирования будет существенно ниже, и прямо зависеть от скорости соединения, что, будь я здесь, не имело бы ровно никакого значения.
- Это всего на пару дней. Ничего не успеет случиться, - смеется Шариф, и Притчард отступает. Ему знаком и этот взгляд и непреклонный тон, которые скрываются за доброжелательностью и улыбкой.
Он кисло кивает, сдавая назад. Отступая с позором, если можно так выразиться.
Впрочем, раз за него уже все решили, значит, за оставшиеся три дня необходимо проделать тонну работы - с настройкой и шифрованием защищенного канала, усилением мер безопасности, внеплановой сменой паролей. На бессонную ночь как минимум.
Спасибо мать-твою-умница-Адам.

А ведь на сегодняшний вечер у Притчарда были такие прекрасные планы... Он уже нацелился на бар "Мягкая шейка" в дальнем углу Трущоб,  и более того, договорился о встрече с рыженьким Ленни: обычно, они прекрасно проводили время вдвоем, но сейчас, спасибо начальнику службы безопасности, мысли о невысоком, ладно сложенном парне, обещающим горячую ночку, не вызывали ничего, кроме глухого раздражения. Френк потер занемевшее плечо.
Думай теперь, как сымитировать цифровую подпись согласия таким образом, чтобы никаких ее следов у Лимб-клиник после окончания конференции не осталось: не хватало только Притчарду, чтобы год спустя ему ткнули в нос его полным досье, ссылаясь на полученное когда-то разрешение. Нет уж.

Выйдя из лифта, Френк специально пошел в обход, чтобы не проходить мимо кабинета начальника безопасности. Ну и зайти за кофе заодно, наливая себе с запасом, как всегда, когда предстояла тяжелая ночка.
Но испорченная карма не закончилась на позорной капитуляции у шефа: вооружившись переноской с двумя стаканчиками свеженалитого напитка,  на выходе из кафетерия - стремясь скрыться с открытого пространства как можно скорее! -  хакер умудрился полном ходу вписаться в мужественную грудь зачем-то прокравшегося за ним конкурента!
  - Черт!
Пластиковые стаканчики не вынесли встречи с прекрасным, жалобно хрустнув и расставаясь с крышечками, сразу оба. К счастью, бОльшая часть энергетика досталась Дженсену, точнее, его плащу и, кажется, кевларовому жилету, с которым, как выяснилось вот только что, начальник охраны в рабочее время не расставался. Остатки кофе пребольно обожгли руки хакера и тот яростно зашипел.
- У вас в участке все были такими неуклюжими, Дженсен, или ты исключение? Скажи пожалуйста, что тебе понадобилось в кафетерии в... - быстрый взгляд на время, - ...начале седьмого вечера? Решил устроить охоту на сендвичи? Или атаковать автомат с пивом? Хочу предупредить тебя, что продолжая в том же духе, ты окончательно утратишь мобильность и не поймаешь даже пикетчика с транспарантом "За чистоту", а не то, что информационного грабителя... Да пропусти же ты, в конце концов!  - ладони жгло неимоверно и хакер, сам того не желая, принялся теснить Адама в сторону призывно распахнутой двери мужского туалета - больше всего хотелось подставить пальцы под холодную воду, да и Дженсену, наверняка, не помешало бы сполоснуть одежду.

Готовый сорваться с губ язвительный ответ повисает на кончике языка, приходится нервно облизнуть губы, сглатывая невыплеснутый яд. За кофе второй раз Френк так и не сходил тогда, а потому вынужденный использовать исключительно внутренние ресурсы организм не только держался из последних сил, но еще и реагировал с изрядной задержкой.
Приходится напрячься, чтобы подменить нецензурный ответ на заявление об ID - несколько часов напряженного кодинга дают о себе знать - вменяемым, впрочем, ни с чем не сравнимый аромат кофе компенсирует и наличие в лаборатории хакера начальника охраны и сотворенное им кощунство ранее.

- Извинения приняты, - благосклонно и царственно кивает Френсис, указывая взглядом на кофе, впрочем, стаканчик сграбастывает очень быстро, словно всерьез опасаясь, что тот окажется у него на голове. Глоток, еще один, черт, кажется, он даже глаза прикрыл!.. По венам разливается обжигающее блаженство и даже сарказм конкурента не кажется таким бьющим по самолюбию.

А то, что ситуации с участием Дженсена могут изрядно потрепать самолюбие - это Притчард окончательно осознал буквально пару часов назад.
"Выглядите горячо!"
Невинная фраза Малик словно заставила какой-то тумблер перещелкнуться в голове: Френк вдруг понял, что про него и Дженсена можно заявить такое. Про него и Дженсена. Мысль упорно сворачивала совершенно не в сторону полыхающих пальцев, и из-за возможных путей ее развития, кажется, начинали полыхать уже щеки. Хакер подержал руки под холодной водой, оттер небольшое пятно с водолазки, подумав, еще и умылся - тоже ледяной водой, но лицо гореть не перестало.
Горячо. Что за бред? Адам молод, импульсивен, по уши влюблен в свою дамочку из исследовательского отдела и к тому же бывший коп. Накопавший на Френка столько, что впору звать Сарифа и требовать увольнения шефа службы информационной безопасности. Глупо даже допускать возможность того, что он когда-то заинтересуется кем-то, чей пол отличен от женского. Дальше даже воображать не стоит: картины рисуются сплошь безрадостные, позорные, а то и травмоопасные, а потому Френк, хоть и с трудом, но все же сумел перещелкнуть тумблер в обратном направлении, и сейчас мог снова смотреть на Адама, как на досадную насмешку судьбы. Не более того.

- Я безмерно благодарен тебе за заботу, в частности о моей фигуре, - удалось проскрипеть почти благожелательно, все-таки чудодейственный энергетик делает свое дело. - Особенно с учетом того, что ты же меня и втравил, сначала в это абсолютно бесполезное путешествие, а затем и в купание  в свежесваренном кофе... 
К слову, сендвич бы точно не помешал: только сейчас Притчард осознает, что голоден. Он снова умудрился забыть про обед, а затем и про ужин, а сиротливо блестящий на столе шоколадный батончик всего один; картины того, как Френк разламывает его напополам, чертыхаясь и половину раскрошив на себя, мелькают в сознании  быстро и исчезают навсегда: никакой дележки, особенно шоколада. Самому мало.

Тонкие пальцы потирают переносицу, Френсис снова прикрывает глаза, в которые словно песка насыпали, и уже более спокойным тоном уточняет:
- Какая муха тебя укусила, Дженсен? К чему тебе понадобилось тащить меня на другой конец планеты под таким идиотским предлогом? Ты же представляешь последствия того, что кто-то вломится в нашу сеть в мое отсутствие?
На Адама он старается не смотреть лишний раз.

- "По воздуху"! - фыркает Френк, сам не до конца понимая, льстит ли ему, что Адам читал его доклад, или раздражает столь пристальное внимание бывшего копа. С одной стороны, Притчарду нравятся  и любознательные люди, и чужой пытливый ум, а уж полицейский, разбирающий в узкопрофильной терминологии - это вообще редкая ценность. С другой - эта ценность мало того, что принадлежит стану врага, в переносном значении, конечно, так еще и совершенно не заинтересована в восхищении некоего хакера. Так, стоп. Что за день-то такой.
Стоило Дженсену вломиться в кабинет, как коварный тумблер имени Малик снова пополз в непристойное положение.
Даже злиться не очень получается: Френк вдруг осознает, что бывший коп, видимо, по старой привычке, уже присел на край стола, оказавшись как-то неприлично рядом. Так, что получается рассмотреть цвет его глаз и заметить, что от их уголков расходится веер морщинок, говорящих, что обладатель этих глаз часто смеется и улыбается. Но не сейчас и не здесь.
Притчард кривит губы в ответной ухмылке.
- Это похоже на подключение  и прослушивание чужой частоты: чтобы мониторить чужие переговоры по инфолинку вам, копам, не приходилось сильно напрягаться, нужно только оборудование и немного везения. Можно и без последнего, если у вас уже на руках протоколы шифрования...  С копированием, конечно, ситуация намного сложнее, но... - Френк задумчиво трет подбородок, прикидывая, а затем щелкает пальцами. - Но определенный риск подобного вне всякого сомнения есть.
Сидеть и смотреть на Дженсена снизу вверх становится вовсе невыносимо, хакер подскакивает и принимается мерить шагами лабораторию.
- Что ж, раз так, пожалуй, стоит захватить с собой больше оборудования, чем я планировал изначально. Да и тебе, знаешь, ли, не стоит расслабляться, - Френк обличающе наставляет на Дженсена палец, так, словно неизвестные воры уже начали копирование подведомственных Сариф Индастриз данных, а начальник охраны лениво попивает кофеи с коллегой. - Надеюсь, никакие личные дела не будут помехой исполнению твоих прямых обязанностей.

- Премного благодарен, - смена настроения Адама не укрывается от Френка, и тот понимает, что, кажется, попал в яблочко. Видимо, и с прослушкой чужих бесед, и с отношениями с доктором Рид.
Все-таки Дженсен - редкостный мудак, это было очевидно с самого начала, и сейчас все становится только прозрачнее. И все эти подходы с кофе рассчитаны на одно - заставить Притчарда расслабиться, проникнуться к Адаму и пасть в серую массу обожателей нового шефа охраны, чтобы потом им, Притчардом удобнее было манипулировать.
Типичные полицейские замашки, насмотрелся на это еще бог весть когда.
И надо бы злится, ненавидеть Дженсена, но почему-то уже не получается. Зато хорошо получается злиться на себя, на собственные неуместные мысли, на то, что умом понимая всю невозможность каких-либо отношений, он Френк, так и не научился контролировать сердце, которое, кажется, именно сейчас решило взбрыкнуть и подробнее приглядеться и к красивой форме губ нового коллеги, и к идеальному носу, и заодно прислушаться к чуть рычащему голосу. Боги, даже модная стрижка бороды не портит Адама, а делает еще более симпатичным и стильным!.. А ведь когда-то Притчард ненавидел любую небритость, признавая шевелюру исключительно на макушке!..
Хоть глазами не встречаться получается, уже что-то. Не хватало еще залипать на чужой, то теплый, то обжигающе-холодный взгляд.

- Дженсен, я невероятно благодарен тебе за кофе и милую беседу, но если позволишь - у меня много дел, и я хотел бы завершить с ними до отлета, - умение злиться на себя - прекрасное топливо и для нужной дозы сарказма в голосе, и для умения скроить желчное выражение лица. - Давай обязательно повторим, но только после Турции, обещаю, кофе с меня.
"Уйди ты наконец, не маячь!"
Френк не был уверен, что сумеет сосредоточиться на работе, но это вовсе не повод раскисать и уж тем более унижаться настолько, чтобы пытаться задержать Адама в кабинете подольше.

Кажется, шипение местного гадюшника, гордо именуемого "женский коллектив" компании Сариф-индастриз достигло и Дженсена. Перехватив растерянный взгляд полицейского, Френсис быстро утыкается в планшет, разрываясь между нездоровым весельем, удушающей злостью и, внезапно, стыдом. Ну, положим, веселье понятно откуда: оказывается, за все это время Адам так и не понял главного о Френке. В оправдание копу, конечно, можно сказать, что Френсис свою ориентацию и не афишировал никогда, оставив пространство для догадок местному серпентарию. Впрочем, возможно Адам все знал изначально и не придавал этому значения. Или все-таки хваленый полицейский глаз-рентген в очередной раз дал сбой. В любом случае взгляды и улыбки доктора Рид, обращенные на Френка в последние пару часов были более, чем красноречивые. Это тоже весьма веселило, особенно, когда Притчард попробовал в отместку смотреть на Меган оценивающе и периодически "залипать" взглядом на ее длинных ногах (мысленно то проводя инвентаризацию лаборатории, то дописывая строчку кода, очень удобно). Кажется, прочая часть женского коллектива, становящаяся свидетелем этих сцен получала культурный шок. Собственно, происходящий бред по уровню забавности компенсировал даже бессонную ночь. Ровно до того момента, как змея Меган не начала что-то шипеть Адаму; Френк стоял слишком далеко, чтобы подслушивать, но по направлению взглядов и экс-копа и его экс-возлюбленной, и по совершенно растерянному виду первого несложно было догадаться, о чем речь.
И отчего-то в этот момент веселье улетучилось и Френк почувствовал злость. На сплетницу Ниа, на лицемерку Меган, на всех, кто несомненно уже успел придумать какой-то грязи и в своих сплетнях облить ею... Адама?

Кибернетик прислушивается к себе. Его никогда не беспокоило, что о нем думают или говорят другие. Значит, или сейчас что-то изменилось или он действительно так реагирует на явное непонимание в глазах Дженсена.  И, скорее всего, стыд он чувствует по той же причине. Что стал поводом, по которому копу досталось. Безосновательно. И непонятно, от чего злее и стыднее - от этого "безосновательно" или от чрезмерной проницательности женской части компании.

Френк вдруг как никогда остро ощущает желание остаться. Вот так - все бросить и не поехать. Вот прямо сейчас. Никуда не лететь. Вернуться в лабораторию, доработать в тишине новый код, не думая ни о чем.
Но Дженсен снова поворачивается к нему и делает какой-то едва заметный кивок головой в сторону открытого шлюза шаттла, мол, ну что же ты? Полезай.
И ноги Причарда совершенно против воли несут хакера ко входу.

Поездка обещает быть невероятно мучительной. Притчард не знает, что делать со своим внезапным новым увлечением, надеясь только на то, что его со дня на день отпустит. Но, кажется, со дня на день становится только хуже. И Френсис становится ядовитее, злее. К нему окончательно перестают лишний раз обращаться, списывая невыносимость хакера на его невероятную сосредоточенность на защите данных во время саммита. Отчасти это правда. Отчасти кто-то и правда то и дело пытается прощупать безопасность их развернутой сети на прочность. Притчард очень благодарен этим хакерам. Они позволяют полностью погрузиться в работу и не думать про начальника охраны.

Френк уже немолод. Он знает, как это бывает - бурное увлечение, влюбленность, страсть. Потом закономерный спад и ощущение стылого послевкусия. Взрослые люди разбегаются быстро, без долгих выяснений и попыток удержать хорошую мину, доброжелательно улыбаясь друг другу при случайных встречах. Так почему бы с Дженсеном сразу не перейти к поклонам после занавеса, когда все уже позади и зрители с актерами готовятся навсегда разойтись, довольные друг другом?
Френк старается воображать, что все уже позади, что остается лишь вежливо улыбаться, случайно пересекаясь взглядом в толпе. Но мозг так просто не обманешь. А сердце и подавно. И приходится очаянно желать очередной атаки на сеть Сариф Индастриз, чтобы полность погрузиться в работу.

Самый темный час - перед рассветом.
Френк выходит покурить, смутно радуясь, что большинство хакеров, как и он сам - по биоритмам махровые совы, а значит днем можно будет отоспаться, понимая, что с большинством автоатак справится и автоматика. Осталось помониторить данные еще два часа, не больше.
Вид с балкона его номера - потрясающий. Пики минаретов Нового Стамбула пронизывают полосу смога и смутное зарево на востоке через пару часов разгорится достаточно сильно, чтобы позолотить изящные полумесяцы. С высоты, на которую их поселили, даже видно звезды, правда, только самые яркие. Но это вся равно куда круче, чем тучи в вечно дождливом Детройте.
Френк глубоко затягивается, переступая босыми ногами по подогреваемому кафелю балконного пола. Пятиминутный перерыв позволяет мыслям и памяти чуть прочиститься от рабочих схем и услужливо развернуть в проекции модель их отеля, солью по ранам напоминая, что даже номера им с Дженсеном достались соседние. Конечно, это было вполне себе закономерно, все-таки Притчард - не последнее лицо в корпорации, а весь топ-менеджмент разместили на одном этаже, под петхаусом Сарифа, но все равно. Могли бы разделить их комнатой доктора Рид, например. Отбило бы желание смотреть налево, туда, где за ажурной решеткой с трехмерными голопроекциями растений трепетала тонкая занавеска раздвинутой настежь стеклянной двери спальни.

Вот так и начинается Ад - с шороха занавески и звука шагов. По спине Френка, вопреки местной жаре скрытой тканью облегающего термобелья, бегут мурашки. Очень тяжело игнорировать того, кто нравится, когда вокруг - восточная темная ночь, воздух наполнен теплом, а до чужого номера - один прыжок через метровый условный бордюр, прикрытый качественной голограммой. Тяжело и почти невыносимо - но Притчард справляется, затягиваясь так, что в глазах темнеет и  сигарета выгорает почти наполовину.
Почему Дженсен не спит? Впрочем, в тишине было слышно, как пиликнул электронный замок на двери соседнего номера, а затем в номере доктора Рид загорелся свет. Не нужно быть гением или полицейским, чтобы сделать элементарные выводы. И сердце Френка в очередной раз разрывается в клочья, чтобы пропустить несколько ударов. И пройтись бы по "бессоннице" коллеги, хорошенько окатить ядом их с доктором Рид посиделки, или правильнее - полежалки - в рабочее воемя на саммите, но хакер... Не может.
Сам не понимая, что с ним не так.
Взгляд полицейского жжет почти ощутимо, все сложнее делать вид, что Френк тут один. А уж от звука чужого голоса он и вовсе вздрагивает, едва не выронив сигарету, и неторопливо оборачивается к Адаму, надеясь, что тот не заметил чужой дрожи.
И тут же спешно отводит взгляд: паршивец коп и не подумал что-то набросить, выкатившись на балкон практически в чем мать родила. Ну и в брюках. Но разве положение не обязывает его быть круглые сутки затянутым в кевлар с ног до головы?! А вдруг враги, или там снайпер?!
Готовый ответ потерян, Притчард затягивает с паузой, отчаянно сражаясь с самим собой: у него все так же не выходит придумать что-то, что уязвит побольнее, а подлое сознание нашептывает о совсем другой стратегии, той, что позволит наладить контакт, установить дружеские отношения, стать ближе...
- Доброй ночи, Дженсен, - он старается сказать это с привычной долей сарказма, но кажется, получается просто устало. -  Твоими молитвами - работаю и страдаю. Бессонницей, в смысле. Понимаешь ли, самые успешные атаки - не только при военных кампаниях, но и в мире кракеров и сетей - совершаются ближе к рассвету, когда сознание бойцов притупляется от усталости и концентрация рассеяна. Хакеры не очень отличаются от военных генералов. Или просто дает о себе знать давняя привычка работать в темноте и тишине. В общем, если неприятности с сетью не произойдут в течение двух часов, то я склонен думать, что они не произойдут до завтрашней ночи, - увлекшись, Френк развел руками, подходя ближе к разделяющей их с Дженсеном перегородке и опираясь о нее локтями. Не признаваться же, что как магнитом тянет к соседу, да и разговорчивость такая образовалась примерно по той же причине.
- А ты? Бдишь, чтоб никто не вынес Дэвида ночью через окно, замотанного в простыню?

Френсис фыркает, качая головой. На миг ему действительно становится почти смешно: неугомонное воображение мгновенно нарисовало ему себя самого, в простыне, как гигантская тощая гусеница болтающегося на широком плече Дженсена. И все это в вентиляции. В которой они оба застряют.  Слишком тесно, а тонкая ткань простыни позволяет почувствовать изгибы чужого тела почти в совершенстве...
Притчард заходится кашлем, мотает головой, тянется к предложенной пачке. Рука, вздрогнув, промахивается, мазнув по чужим пальцам (такие горячие!). Чертовы сигареты. Надо бросать курить, но кибернетик не представляет, как тогда держаться и не спать ночами.
- Спасибо. В частности, за подсказку насчет вентиляции, учту. И часто ты... пользуешься такими методами?

Он прикуривает, затягивается. Кажется, сигареты Дженсена немного крепче: это хорошо. Френку хочется быть в форме, особенно к завтрашней конференции - помимо естественного желания хорошо сделать свою работу его преследует еще одно - не ударить в грязь лицом перед Адамом, чтоб ему пусто было.
- Я там буду,  - сварливо - по большей части от злости на себя самого - ворчит хакер.  - Иначе не было смысла сюда ехать.
Тяжело смотреть на собеседника, но Френк держится, надеясь, что ему удается соблюсти баланс между взглядами в сторону - весьма интересный узор звезд на небе, знаете ли, - и на собеседника, буквально физически ощущая, что взгляд его как вода - оказывает Адама, обтекает, неукротимо скользя по красивым переплетениям мышц к поясу штанов и ниже, и контролировать его очень тяжело.

- Дженсен, провозглашать очевидные вещи тебя в полиции научили? - сегодня Френк особенно ядовит и голос его с тягучими интонациями, которые кто-то, наверное, мог найти красивыми, но не сейчас, звучит весьма саркастично. - Я прекрасно помню расписание выступлений. И разумеется я тебе сразу все доложу. Чтобы ты мог... А, кстати, что ты будешь делать, если я сообщу тебе, что нас взламывают, а,  Дженсен? Выхватишь пушку и уложишь весь зал лицом в ковролин?
Кажется, Притчард не замолкает ни на секунду, перекрывая эфир почище радио Лазаря. У него сегодня, спасибо шефу безопасности, выдалась окончательно-бессонная ночь, и, в перерывах между ленивым пресеканием периодических попыток взломать их личную внутреннюю связь, кибернетик боролся с собственными демонами, щедро подпитанными воспоминанием о виденном на соседнем балконе. Поэтому утро пришлось начать не с кофе (от которого уже тошнило), а со стимуляторов. Комбинировать такие препараты с нейропозином строжайше запрещается (Френк раз попробовал - и больше повторять этот эксперимент не намеревался), а потому начальник отдела системной безопасности бодр, зол и у него невыносимо болит основание затылка, там, где под завязанными в небрежный хвост волосами скрыт чип и разъем для прямого соединения с имплантами.
- А если хакеры будут не в зале? А если... Черт, это еще что... Ты хотел подозрительное? Вот, Дженсен, тебе очень подозрительное поведение местной системы кибернетической защиты: при подключении нового устройства она зачем-то запрашивает к нему рут-права... Но-о... На этот случай у меня развернута копия нашей системы в персональном облаке; разумеется, сплошной муляж без честных цифр, и-и-и.. Вуаля, твоя доктор Рид даже понять ничего не успела!
Он умышленно - или не очень - выделяет это "твоя". Впрочем, при этом замолкает, то ли отвлекшись на что-то извне, то ли осознав свой эмоциональный промах.

Кибернетик не в самом зале, а чуть выше, там, откуда транслирует лазерную сетку голопроектор. На случай "технических неполадок".  Оттуда же, к слову, открывается самый шикарный вид, в частности, на темноволосый затылок Адама, безошибочно выделяемый Притчардом в толпе.

Утром они с Дженсеном уже успевают поцапаться: настырный коп сначала прожимает мысль о том, что Френк должен быть в зале, поближе к остальным (зачем? Надеется, что хакеры придут к его ненаглядной Меган с сачком?), а затем - недовольно - что у выхода из проекторной нужно оставить охрану. Мало ли что.
Френк не верит в то, что его худощавая фигура соблазнит хоть одного преступника и, тем более, хакера, на физический контакт.
Осознание этого, раньше радовавшего факта сейчас - почти ранит, и Притчард огрызается, в итоге буквально выгоняя экс-полицейского за дверь. Общаться на внутренней частоте, к приятному удивлению Френка, им это совершенно не мешает: доложившись о том, что он подключился к системам и активировал многоуровневый мониторинг хакер получает мгновенный ответ со все теми же доброжелательными интонациями.
Дженсена хоть что-то способно вывести из себя?!

- С каких пор тебя интересуют мужчины постарше? - успевает ляпнуть Френк до того, как прикусывает язык, понимая, как двусмысленно и жалко это должно быть прозвучало. Адама вообще не интересуют мужчины. Ни постарше, ни помладше - никак. Это Френк проверил в первую очередь, когда... В общем, рылся всю ночь по соцсетям и личным страницам коллег Адама, сослуживцев, однокурсников, одноклассников. Хоть какой-то намёк, общее фото, чьи-то воспоминания... Ничего.
Впрочем, женщины Адама тоже не волнуют, ну, кроме одной, разумеется.
Адама, кажется, вообще мало что волнует - по крайней мере внешне. По лицу совершенно непонятно, злится он или досадует, или просто скучает, поэтому и хочется смотреть в лицо дольше - научиться понимать. Да. Френку кажется - Адам в зале поднимает голову и они встречаются взглядом, хотя, разумеется, это совершенно невозможно.
Стремясь перевести тему и загладить неловко дрогнувшую паузу, Причард продолжает в том же ключе, решив, что терять ему сегодня больше нечего.
- Невзирая на то, что я тебе не персональная справочная и присутствую тут не для удовлетворения твоих странных запросов, я отвечу: нет, мне не составит ровно никакого труда получить список приглашенных и сопоставить их со списком мест в зале, - болтовня здорово помогает забить эфир в то время, как ловкие и длинные пальцы порхают над клавиатурой персонального ноутбука, верного спутника Френка в любых перемещениях, хоть по офису, хоть по континентам.
- И-и-и, вуаля, доктор Бернарт Грехем, в прошлом новатор в области биотехнологий, почётный сотрудник... Не поверишь, Тай-Юн медикал, проработал там несколько лет, пока не перешёл в Версалайф. Любопытно, как его отпустили. К слову, работу он сменил недавно, буквально перед саммитом. Весьма любопытно, чего его потянуло на резкую смену курса в его то почтённом возрасте... - по давней привычке Причард копает глубже, забирает в стороны, выводя все больше и больше данных, пусть Дженсен его об этом не просил, но никто не мог бы упрекнуть Френка, что тот плохо делает свою работу. Краем глаза Причард умудряется параллельно так же отслеживать трансляцию Меган, пусть следить за ней не так интересно - у них было несколько репетиций в Детройте, после которых Притчарду казалось, что он и сам прочитает доклад не хуже доктора Рид.
- А что такое? - перескакивая взглядом с одного экрана на другой, Притчард успевает мимоходом снова взглянуть в окно, в зал - и найти там фигуру Адама. - Сел слишком близко к бесценному сотруднику Сариф Индастриз, или к самому шефу?